Колечко для наследницы - стр. 44

Нога соскользнула. Голова закружилась. Воздуха не хватило… Да мало ли какая причина лишила меня равновесия! Главное – результат. А он-то как раз мне очень даже нравится: я наконец оказываюсь там, где мечтала, – в руках мужчины и на его коленях. А еще больше мне нравится изумление, сверкнувшее во взгляде моего спасителя. И его хриплое:

– Идилинна…

– Что? – прикусываю губу, чтобы рот не растянулся до ушей от острых волн удовольствия, прокатывающихся по телу. – Вам неудобно? – Оплетаю руками его шею, с наслаждением скользнув ладонями по коротким волосам на затылке. Прижимаюсь к широкой груди и интересуюсь: – Так лучше?

– Я не об этом. – Тогрис зажмуривается и определенно дышит через раз, гася то самое влечение, что сейчас должен испытывать его организм. По крайней мере, я на это надеюсь.

– О чем тогда? – ласково массирую пальцами его шею.

– Вы уверены в том, что делаете? – распахивая глаза, отрывисто спрашивает, словно в воду бросается суженый. – Действительно этого хотите? Я же на грани. Все это время сдерживало меня лишь разделяющее нас расстояние и страх влюбиться в вас, а потом потерять. Но если я полюблю по-настоящему… – Он шумно сглатывает, борясь с эмоциями. – Поймите, тогда я уже не смогу хладнокровно с вами переспать, чтобы убрать возникшую у вас привязку, если вы все же передумаете и выберете другого жениха. Вы разобьете мне сердце… Вы убьете меня, Идилинна.

Его слова окутываются зовом нежности, сворачиваются в спираль неведомого мне ранее наслаждения столь желанной близостью, затягивают в водоворот ласкового притяжения. Оттого и говорю уверенно, ни на мгновение не усомнившись в принятом решении:

– Мне не нужен никто другой.

– Это говорит ваше тело, а не разум, – вздыхает упрямец.

– Ну да, – подтверждаю, точно зная, что мои попытки его переубедить будут менее результативными, нежели следование логике, направление которой он сам задал. Я не раз в этом убеждалась – мужчины никогда не примут открытое противостояние женщины. – Но ведь вы прекрасно знаете способ все изменить.

– До свадебного танца еще пять лет, – напоминает Тогрис.

– До свадебного танца я и не посмотрю ни на кого другого. Мне привязка не позволит, – улыбаюсь, заглядывая в темную глубину оранжевых глаз. – Может, вы меня уже обнимете? А то я соскальзываю.

Демонстративно ерзаю, усаживаясь удобнее, и наконец получаю больше, нежели простую поддержку: руки мужчины оплетают мою талию, практически вжимая боком в напряженный корпус.

Облегчая контакт, я опускаю голову ему на плечо и радуюсь отсутствию плотного мундира, которому томлинец предпочел теплый, но тонкий свитер. Потому и ощущения мои куда более явные, контрастные. Подъем и опускание груди вслед за дыханием. Негромкий стук сердца. Непривычный запах медикаментов, миоцы и еще чего-то незнакомого, от которого кожа покрывается мурашками.