Колье с лукавой змейкой - стр. 6
Любка взяла из тазика пелёнку, распрямилась, чтобы её повесить, и от испуга крикнула:
– Ай!
Потому что из-за другой, уже вывешенной пелёнки, к Любке высунулась голова главного бизнесмена городка – Треснорожева. Эта голова была почти лысая, с мясистым носом и коротко подстриженными остатками седых волос на висках, зато из ушей и самого носа волосы росли как им вздумается. В тот момент, когда голова высунулась, она зло вращала заплывшими глазами.
– Где?! – произнесла голова, остановив глаза на Любке.
– Кто? – спросила Любка.
– Приезжий. Как его… Бонифатий.
Сохнущая пелёнка отдёрнулась, и вслед за головой появился остальной бизнесмен Треснорожев, широкотазый и нахрапистый, как бульдозер. На шее бизнесмена висела толстая золотая цепь с крестом, такая же цепь, только без креста, висела на правом запястье.
Оправившись от испуга, Любка вернулась к развешиванию белья.
– Тот, которого ты коньяком-то поил? – спросила она, встряхнув новую пелёнку.
– Ну, поил, поил, – отодвинулся от полетевших брызг Треснорожев.
– И который вам фиалки каждый день подносил?
– Тьфу, замучил своими фиалками.
– А я откуда знаю, где он?
– Так он к вам во двор забежал!
– Не видела.
Достав из кармана две прищепки, Любка прицепила ими пелёнку и взяла другую. А Треснорожев пошёл во двор дальше. Бизнесмен размахивал кулаками, дико вращал глазами, и было ясно, что он ищет приезжего не для того, чтобы снова поить коньком или вместе нюхать фиалки.
С другой стороны дома выскочил Треснорожев. В смысле, ещё один Треснорожев, очень похожий на первого, разве что поздоровее – типа бульдозера повышенной мощности – да без золотых цепей. Это был брат Треснорожева, который работал у него.
– Ну что? – спросил бизнесмен Треснорожев брата.
– Нету, – развёл руками тот.
Досадливо тряхнув кулаком в золотой цепи, бизнесмен Треснорожев зашагал к сидящему на лавочке Авдеичу.
– Здорово, Авдеич!
Авдеич зашевелил щелками глаз, и так и не было понятно, дремал он до этого или просто щурился от солнца.
– А-а, Треснорожев, здорово.
– Слушай, ты здесь приезжего не видал?
– Приезжего? Это которого ты коньяком-то поил?
– Ну, поил, поил. Только коньяк пьёт, гад.
– И который тебе, как главному бизнесмену, свой дом в Париже продаёт?
– Да, этот.
Авдеич приоткрыл глаз чуть шире.
– Погоди, как, ты говорил, дом-то называется? Лавра, что ли?
– Не Лавра, а Лувра, – поправил брат Треснорожев, тоже подошедший к разговору.
– А тебя не спрашивают! – прикрикнул бизнесмен. – Так видел или нет? – повторил он вопрос.
– Нет, не видал, – закрыл Авдеич глаза.
– Куда же он делся?