Колдовской мир. Хрустальный грифон - стр. 20

Утро и солнце прогнали мои фантазии. В дневном свете открытая пустынная долина вовсе не была жуткой. Мы переехали мост, двинулись по дороге дальше и в полдень добрались до подножия гор. Их вершины были остры как ножи. Дорога сузилась – по ней можно было проехать только двоим – и часто петляла, бежала то вверх, то вниз. Те, кто прокладывал дорогу, похоже, следовали по самому легкому маршруту в этом лабиринте гор.

Здесь Древние тоже оставили свой след. На каменных стенах были высечены лица, некоторые гротескные, другие человеческие и добрые. Кое-где встречались надписи, и Ривал их терпеливо срисовывал, надеясь, что когда-нибудь ему удастся прочесть письмена Древних.

Он потратил так много времени на копирование, что полдень застал нас в узком ущелье. Решив отдохнуть, мы устроились под самым подбородком широкого лица, надменно смотрящего на нас из глубины утеса.

Я долго изучал его и чем больше вглядывался, тем более знакомым казалось мне это лицо. И хотя мы были со всех сторон окружены причудливыми изображениями, ощущение слежки пропало. Впервые за все время нашего путешествия настроение мое улучшилось.

– Почему здесь столько наскальных рисунков? – спросил я. – Чем дальше, тем их становится больше.

Ривал прожевал кусок хлеба и ответил:

– Возможно, мы приближаемся к очень важному месту – часовне, Святилищу или даже к городу. Я годами собирал и анализировал рассказы торговцев: никто из них не забирался так далеко по дороге.

Я видел, что он возбужден, ждет какого-то важного открытия. Самого важного из сделанных за долгие годы путешествий по Пустыне.

Быстро закончив перекус – нами уже овладело нетерпение, – мы поехали дальше. Дорога все извивалась между холмами, изображения стали более сложными. Теперь линии образовывали замысловатые узоры. Перед одним из них Ривал остановился:

– Великая Звезда! – Он был охвачен трепетом.

Я всмотрелся и наконец выделил взглядом пятиконечную звезду. В хитросплетении линий найти ее было довольно трудно.

– Великая Звезда? – переспросил я.

Ривал соскочил с лошади, подошел к утесу и начал ощупывать глубоко высеченные линии, словно желая пальцами подтвердить истинность того, что видят глаза.

– Это способ, насколько нам известно, призвать одну из высших Сил, – сказал он, – хотя всё, кроме замысла, для нас утрачено. Никогда раньше я не встречал такого сложного рисунка. Надо его скопировать.

Ривал достал рог с чернилами, плотно закупоренный для путешествий, перо, новый кусок пергамента и принялся за работу. Я изнемогал от нетерпения, глядя, как аккуратно и любовно прорисовывает он каждую черточку, то и дело сверяясь с оригиналом.