Колдовской мир. Год Единорога - стр. 87
– Как ты? – повторил он. – Тебе лучше?
– Лучше… Что ты имел в виду, когда сказал, что время уходит?
Я зачерпнула немного лепестков и листьев и вдохнула их аромат.
– Есть две Гиллан…
– Это мне известно, – оборвала я его.
– Но возможно, тебе неизвестно вот что: человек, разделенный надвое, – звучит отвратительно, как и само колдовство, применяемое для этой безумной цели, – не может существовать в таком виде. Рано или поздно, если он не становится вновь единым, одна из его частей умирает…
– То есть другая Гиллан умрет? – Ладонь моя разжалась, и лепестки посыпались на землю. Я снова ощутила холодную пустоту внутри и чудовищный, неутолимый голод.
– Либо она, либо ты.
Смысл его слов не сразу дошел до моего сознания. Херрел вскочил на ноги и принялся наносить удары кулаками по колонне, словно это был его враг.
– Они сделали это… чтобы избавиться от тебя… думали, ты погибнешь в пустошах… или в горах, ведь эта земля надежно защищена.
– Я знаю.
– Они были уверены, что ты не выживешь. Если бы ты умерла, та Гиллан стала бы единой, похожей на тебя лишь отчасти. Но когда ты вошла в Арвон, они переполошились. Узнали, что в стране появился чужак, и сразу поняли, кто это. Тогда они вновь прибегли к колдовству и… – Он осекся.
– И послали тебя, – закончила я вместо него.
Он снова взглянул на меня, и сердце мое сжалось. Если бы истерзанную душу можно было излечить так же легко, как телесные раны…
– Я ведь говорил тебе: я не такой, как они. Я в их власти. Они ослепили меня, заставили поверить, будто Халс добился своего и ты предпочла меня ему!
Я задрожала. Халс… Нет, только не это… не может быть, чтобы другая я блаженствовала в его объятиях!
– Но ведь настоящая я – это я, – пробормотала я, пряча в ладонях пылающее от стыда лицо. – Я человек из плоти и крови, а не призрак…
Но так ли это? Почему же тогда я невидима для людей? Я провела пальцами по забинтованной руке и даже обрадовалась, почувствовав боль: призраки боли не чувствуют!
– Да, но она – часть тебя. Если ты умрешь, она станет чуть сильнее, и Халсу этого будет достаточно. Стая боится тебя, Гиллан, потому что ты неподвластна их воле. Поэтому они и создали ту, которая подвластна.
– А если… что, если бы…
– Я убил тебя, как они и задумали? – прочел он мои мысли. – Обнаружив правду, я не смог бы жить дальше, и, таким образом, они избавились бы сразу от обоих врагов.
– Но ведь ты не убил.
Херрел печально качнул головой:
– Посмотри на свою руку, Гиллан. Если из-за того, что я сделал, мы не достигнем цели, считай, я исполнил их волю.
– Почему ты так говоришь?