Колдовской мир. Год Единорога - стр. 51
Что мы, в сущности, знали о Всадниках? Мои спутницы, пребывавшие в сладком плену чар, были не в состоянии увидеть истину. А я… я была измучена страхами и подозрениями и уже сама себе не доверяла. Однако мне совершенно точно не нравился Халс, от тяжелого взгляда Хирона мне делалось неприятно, и я помнила, с какой ненавистью смотрели на меня вчера остальные.
А что же Херрел? Я подумала о нашей первой встрече, когда он провозгласил меня своей женой, набросив на плечи свой плащ; о ночи, когда я, подгоняемая чужой злой волей, проснулась и увидела его в обличье горной кошки. И о вчерашнем дне, когда в этом же обличье он бросился в битву и я чуть не оглохла от воя и криков.
Там, в Глотке ястреба, я думала, что готова принять этого незнакомца. Но так ли оно и было на самом деле? Как можно принять того, чья природа тебе неизвестна? И вот теперь на поверку оказалось, что я такая же трусиха, как и Мэрим, – разве что скрывать свое малодушие у меня получается лучше. Кто же ты, Херрел? Человек или зверь? Какое из твоих обличий истинно – не знаю. Вот почему я избегаю твоих объятий и радуюсь, что не стала тебе настоящей женой… Килдас, Солфинна и остальные – им подобные сомнения неведомы, и потому они счастливы делить ложе с мужьями. Вот только с кем они проводят каждую ночь – с человеком или зверем?..
Халс тем временем подъехал ко мне вплотную.
– Истинное зрение, госпожа, может принести немало разочарований, – сказал он едва слышно. – Тебе не место среди нас.
– Если и так, господин, говорить об этом слишком поздно. Как знать, быть может, вы еще измените свое мнение обо мне.
Он пожал плечами:
– Быть может. По крайней мере, ты ничего не рассказала своим сестрам, и это мы запомним. Я передам твои слова Херрелу.
Развернув коня, он поскакал прочь, а я горько пожалела, что вообще дала ему повод встретиться с Херрелом. Оставаться сейчас одной мне совсем не хотелось, поэтому я подстегнула кобылу и нагнала Килдас.
– Харл говорит, у Халса острый язык, – сказала она. – Однако в галантности ему не откажешь. Просто он обижен, что ему невесты не досталось.
– Может, потому, что его плащ был недостаточно красив?
Килдас засмеялась:
– Только не вздумай сказать это при Халсе! Он очень тщеславен и привык всегда и во всем быть первым. Надо признать, он весьма привлекателен…
Привлекателен? Да ведь это коварный медведь, кое-как натянувший на себя человеческую кожу и притворяющийся человеком!
– Одного лица мало.
– Это правда, ну, да Халс мне неинтересен. Он всегда улыбается и выглядит довольным, пусть так и будет. Не знаю, говорил ли тебе Херрел, но мой муж сказал, что у них с Халсом давняя война, и теперь все стало только хуже, ведь Херрел получил то, что причиталось Халсу…