Колдовская ночь - стр. 30
– С учётом раненой лошади, на запах крови которой могут сбежаться все окрестные волки, а также разбойников лес для нас и вправду опасен, – согласился Иван. – Вот где напасти, ни одна русалка с ними не сравнится.
– Правду говорите, батюшка-доктор, – Марьяшка вдруг погрустнела. – Против злых людей ничего в мире не поможет…
– Ну уж, – неопределённо хмыкнул Иван.
Рассказывать о револьвере в сумке он своей нечаянной спутнице, конечно, не собирался. Доверяй, но проверяй, как учил его приказчик в родительском поместье. Именно его принципы и помогли если не приумножить, то хотя бы сберечь состояние отца, иначе остались бы после смерти матери оба без рубля в кармане, зато с книгами и телескопами. Вот и сейчас – как знать, вдруг девка ловит на живца, то есть на себя? Кто её испугается, тощую да бедно одетую? А где-то неподалёку может промышлять банда, к которой она ведёт незадачливых спутников, втираясь в доверие…
Марьяшка как раз примолкла и заторопилась, босые ступни так и мелькали из-под юбки, колыхавшейся от быстрой ходьбы. В какой-то момент она взмахнула рукой, перекидывая косу с плеча на спину, и Иван вдруг замер.
– Это у тебя что ещё такое?
На тоненьком, как у птенчика, запястье обнаружились следы от верёвки, которой по деревням привязывали скотину, – жёсткая, грубая, из пеньки. Причём самого низкого качества – Марьяшке явно натёрло кожу до кровавых волдырей, которые потом вдобавок никто не лечил.
Девчонка отскочила от протянутой мужской руки, как ужаленная, дёрнула рукава рубахи вниз.
– Ничего, – пролепетала она, а затем вдруг выпалила. – Только не трогайте меня, ладно?
В горле у Ивана пересохло. Он сглотнул несколько раз, стараясь унять противное тошнотворное трепетание где-то в районе желудка. Кто ему эта девчонка? Он видит её первый и наверняка последний раз в жизни. Но всё же пальцы сами собой сжались в кулаки.
– Марьяна, послушай меня. Я скорее пальцы себе откушу, чем обижу тебя… Как уже обидели. Я врач, моё дело лечить, а не калечить. Но тому, кто с тобой подобное сотворил, я бы башку скрутил, не жалеючи. Он подлец и негодяй, и ему самое место в тюремных застенках.
Волна тягучего злого жара поднималась в груди, не давая нормально дышать.
– Кто это, жених твой? – продолжал он допытываться, не двигаясь с места, чтобы не напугать несчастную ещё больше. – Я его в тюрьму отправлю, скажи только, где живёт и как звать. Или помещик, которому указ о даровании крепостным людям прав и свобод не писан? И в его голове они до сих пор холопы? Может, ты сбежала от него и скитаешься по лесу, потому как идти тебе некуда? Так я сам сын помещика, у отца моего семь деревень и несколько гектаров леса. Хочешь, я тебя на службу возьму? Жалованье хорошее положу за работу и клянусь, что никогда даже в мыслях такого не…