Колдовская метка - стр. 17
Ширинов осматривал детей не по очереди, не ряд за рядом, а неспешно прохаживался и беспорядочно кружил. Иерарх Хигир так и не тронулся с места – не пожелал или не смог ходить среди детей, и изучал их издалека.
Трижды иерарх Ширинов возвращался к Дитлефу, чтобы обнюхать, пока мальчик не побледнел, как молоко, а волосы на лбу не слиплись от пота. Родителям в такое время не поплачешься. Тех, кто потерял сознание или, хуже того, не сдержался и опорожнил мочевой пузырь, дразнили весь месяц после Испытания. Стейнер задумался, не могли ли Зоркие передать часть своей жестокости детям?
Тянулись тягостные мгновения. Кто пожелает носить драконью скверну? Кто захочет проклятие колдовских сил? Семьдесят пять лет Империя старательно изживала все следы драконов, уничтожала всякого, кто обладал их даром.
Иерарх кружил по рядам, топтал комья грязи, с ненавистью вонзал трость в землю. Затем Ширинов вновь приблизился к Хьелльрунн, и Стейнер беспомощно ожидал, как ему казалось, неизбежного.
– Ступайте, дети Циндерфела, вы свободны, – рявкнул старик.
Он устало и измученно опёрся на трость, словно был разочарован. Кто-то облегчённо вскрикивал, остальные же собрали остатки сил и поспешили убраться прочь. Хьелльрунн подошла к брату, неуверенно ступая, будто спросонья.
– Не верится, – прошептала она. – Когда он подошёл ко мне вначале…
Брат с сестрой крепко обнялись, и Стейнер подавил всхлип, но Хьелль и сама хлюпнула носом.
– Идём, – юноша глянул на иерархов. – Расскажем новости отцу.
Они вместе выскользнули из дворика с улыбками на измученных лицах. Стейнеру не терпелось оказаться дома и навсегда забыть об этих пытках.
– Всё закончилось, Хьелль. Больше тебе не придётся проходить через это.
Сестра кивнула и улыбнулась сквозь слёзы, струящиеся дорожками по щекам.
– Сегодня сделаю рыбную похлёбку, – пообещал Стейнер.
– И варёный картофель с маслом и травами?
Он кивнул. Не лучший праздничный ужин, но важно праздновать маленькие победы. В Циндерфеле других и не бывает.
– Стой, – Хьелльрунн замерла.
– Что случилось?
– Брошь. Она отстегнулась. Я почувствовала, что она упала, но не видела, куда.
Они принялись искать брошь Марека в грязи, пока вокруг родители обнимали детей.
– Где-то здесь, – сказал Стейнер, разглядывая грязь под ногами.
– Нужно её найти, – взмолилась Хьелльрунн. – Она мамина.
– Знаю, – ответил юноша. Он не верил предрассудкам, но грубый кусок металла явно принёс сестре удачу, позволив выскользнуть из лап Зорких.
– Вы! Стойте!
Стейнер замер, как и люди вокруг. На их лицах разлилась тоскливая тревога. Ширинов и Хигир вынырнули из арки, на серебряной маске красовалась застывшая улыбка, а на бронзовой навек отпечатались нахмуренные брови.