Кольцо зла - стр. 39
– Ну, прощевай, друже! – Раничев и Тайгай обнялись, похлопали друг друга по плечам, и московский посол, вдруг вытащив из-за пазухи увесистый звенящий мешочек, протянул его Ивану. – Бери! Здесь серебра на полтину.
– Велика сумма, – Раничев подкинул мешок, отказываться не стал – деньги всегда в пути пригодятся.
– Ну, будешь на Москве, захаживай, – улыбнулся Тайгай. – В Занеглименье мои хоромы, всякий покажет. Удачи тебе, друже!
– И тебе счастья, – кивнул Раничев. – И детям твоим. Прощай.
Он вскочил в седло, и вся процессия, выехав на Кадомский тракт, помчалась навстречу солнцу.
Поначалу ехали споро – и с погодою повезло, да и дрога оказалась наезженной, широкой, людной. То и дело попадались постоялые дворы, торговые рядки, деревеньки. Неспешно катили в Переяславль груженные всяким товаром возы, проскакивали верхом на сытых конях оружные княжьи вестники, и угрюмые крестьяне-оброчники везли на столичный торг свой нехитрый товарец – кожи, лыко, дрова.
Тракт постепенно сузился, а ближе к вечеру и вообще обезлюдел. С обеих сторон дороги, шелестя кронами, поднялись к небу высокие сосны, замахали мохнатыми лапами угрюмые ели, осины встали бурой стеною, а белоствольные красолюбы березки попадались все реже и реже, даже уже и не росли рощицами, так, одна-две.
Едва солнечный оранжевый край чуть коснулся дальнего леса, стали подыскивать ночлежное место. Нашли, чуть в стороне от дороги – небольшую полянку у заросшего орешником овражка с ручьем. Напоили коней, стреножили, запалили костер, куда для начала набросали еловых веток – отпугнуть мошкару едким дымом. Уж потом наварили похлебку, заправили мучицей, и, похлебав, улеглись спать – назавтра день предстоял хлопотный, долгий. Потрескивая, догорал костер, у самой дороги, в кусточках, маячила выставленная сторожа, прядали ушами кони… Почуяли волков? Да нет, скорее так, с устатку. Тихо было кругом, благостно, лишь слышалось журчанье ручья да били крылами невидимые ночные птицы. В узком ручье тускло отражался месяц, в темном ночном небе мерцали холодные звезды.
Назавтра поднялись рано, проехали воль по тракту, а затем, у холма с древней каменной бабой, свернули на неприметную тропку.
– На Темников, – пояснил толстомордый Онисим. – К вечеру будем.
Раничев, ничего не говоря, кивнул. Похоже, проводник неплохо знал свое дело.
И в самом деле, уже после полудня замаячили за дальними холмами серые стены Темникова, угрюмого города лесного народа мишарей. Угрюмого – это потому, что кругом лес: ельники, сосны, осины.
Посовещавшись, решили разделиться – Иван с Лукъяном и Онисимом пошли в город под видом купеческих приказчиков, а остальные воины остались дожидаться в лесу. Так сделали, поскольку внезапный приезд хорошо вооруженного отряда явно вызвал бы пристальный интерес властей – зачем же было светиться?