Кольцо зла - стр. 20
– Есть у меня один матрос… Он, правда, не из Самарканда, ургенчец, да и человек сословия подлого – из дехкан. Не уверен даже, можно ли ему верить…
– И все же, если ты позволишь, я бы хотел переговорить с ним, – твердо заявил Раничев.
– Что ж, – купчина развел руками. – Изволь. Он, правда, не здесь, на другом судне – я прикажу, чтобы выслали лодку.
– Буду очень признателен и оплачу все расходы, – Иван быстро достал из висевшей на поясе калиты серебряный ордынский дирхем, тут же исчезнувший в широкой ладони хозяина.
– Чтобы ты не скучал, я кое-кого пришлю, – обернувшись на входе, сладко пообещал купец.
Раничев пожал плечами. Ургенчец… Наверняка он должен хоть что-то знать. Пусть тонка ниточка – но пока единственная.
Не успели затихнуть тяжелые шаги купца, как по горячим доскам палубы прошелестели чьи-то босые ноги, и полог шатра, распахнувшись, на миг впустил внутрь желтое слепящее солнце.
– Хозяин приказал развлекать тебя, господин, – низко поклонившись, нежным голоском произнесла тоненькая девчушка с глазами, как две горящих звезды. Она была одета в синий, вышитый серебром, лиф и прозрачные шальвары из желтого шелка, на смуглом животе поблескивало золотом вставленное в пупок кольцо. Красивое стройное тело, приятный голос, смуглое, с тонкими чертами, лицо. Прямо-таки небесное создание, пэри! С чего бы так расщедрился купец?
– Я спою для тебя, – пэри взяла в руки лютню, висевшую за спиной на тоненьком ремешке, и, усевшись посреди шатра на скрещенные ноги, тронула пальцами струны. Звякнули золотые браслеты, и тоненький голос затянул песню:
Иван с удовольствием слушал, предполагая, насколько далеко зайдут потуги хозяина ублажить гостя, и – главное – зачем купцу все это нужно? Дождавшись конца песни, Раничев предложил девушке вина – и та с видимым удовольствием выпила. Наверное, не мусульманка – бесстыдно открытое лицо, вино, вопреки запрету Аллаха. Нет, явно не мусульманка, скорее, из христиан-коптов, иудейка, огнепоклонница… Ну да, скорее всего – Иран.
– Откуда ты, благоуханный цветок Востока? – прошептал Иван на фарси.
– Нишапур, – пэри отложила в сторону лютню.
– Как твое прекрасное имя?
– Азаль.
– Ты – поклонница Заратустры?
Девчонка кивнула и, лукаво улыбнувшись, стянула через голову лиф, обнажив небольшую, но чрезвычайно красивую грудь – смуглую, с упругими темно-коричневыми сосками.
– Ласкай меня, – схватив ладонь Ивана, Азаль приложила ее к груди. – Сними же с меня шальвары и целуй же, целуй…