Кольцо «Принцессы» - стр. 15
Зам по воспитательной работе, проще говоря, политрук пригласил к себе и сказал определенно:
– Хочешь жить – забудь дорогу в отделение связи.
– Я матери перевод посылал, – сказал Герман. – У старушки учительская пенсия.
– В следующий раз дашь деньги – сам пошлю.
– Пхашароп, товарищ майор.
Ему откуда-то был известен перевод этого слова.
– Ничего, я через пхашароп могу переступить.
– А что так?
– Да зарежут тебя. Проснешься утром, а голова в тумбочке.
– Понял, – козырнул Шабанов, трезвея, и ушел.
Ближе к вечеру в классе матбазы его выловил начальник особого отдела Заховай и заманил к себе.
– Хреново ты службу начинаешь, капитан, – проговорил он, тасуя бумаги на столе. – А ведь академию закончил, говорят, летчик от Бога.
– От Бога, – согласился Герман. – Только не летал давно, Бог топлива не дает.
– Будет тебе топливо, – прозрачно намекнул Заховай. – У нас есть на тебя виды… Только не суйся больше на почту.
– А что так? – снова спросил Шабанов и услышал иную версию.
– Объясняю. Барышня в окошке посажена своими братьями, чтоб замуж выдать, желательно – за старшего офицера.
– Правильное дело. А куда еще посадить красный товар? Она там как на витрине…
– Наживка как раз по тебе, хоть и разжаловали. Ты у нас академик… Только где служить хочешь: в России или Абхазии?
– Где топливо есть.
– Не валяй дурака, Шабанов. Женят и отправят к себе на родину. Они все еще мечтают создать ВВС.
– А чего бы им не помочь? Они русских любят, к России хотят присоединиться. У них там тепло и море есть. А какие дома!.. Вы там не были, товарищ подполковник? Жаль, есть на что посмотреть…
– Надеюсь, ты все понял? – спросил Заховай. – Доложат, что заходил на почту – накажу.
Когда Герман вернулся в офицерскую общагу и поделился впечатлениями о Заховае с однокашником по СВУ и теперешним соседом товарищем Жуковым, таким же опальным пилотом, списанным на землю и усаженным на командный пункт, в ответ услышал неутешительное:
– Если Заховай сел на хвост – службы не будет. Лучше сразу рапорт на перевод. Захова́ет куда-нибудь или вовсе заха́вает.
Но не сбылось его предсказание, а вышло все как раз наоборот: начальник особого отдела части и в самом деле имел на него виды, поскольку Шабанов оказался единственным пилотом в полку, имеющим все формы допусков к полетам, в том числе и за рубеж, владел всеми типами машин истребительной и фронтовой авиации и имел самый большой налет часов. А незадолго до этого в Иркутске навернулся «Антей», упал на жилые кварталы и спалился не только сам – сгорел груз, три демонтированные СУшки, которые везли во Вьетнам. За самолеты уже было заплачено, и теперь братскому народу следовало доставить товар своим ходом. Штурмовики пригнали откуда-то из европейской части и поставили на аэродроме под чехлы, и вот тогда командир полка Ужнин сформировал три экипажа. Ведущим назначил себя; своего зама по летной подготовке и Шабанова – ведомыми. Топливо нашлось не только для перегона, но и для тренировочного полета, так что СУшки перед дальней дорогой хорошенько облетали и вскоре отправились в путь. Первая заправка была в Монголии, вторая в небе над какой-то китайской провинцией – восточные братья предоставили и коридор, и самолет-заправщик. Правда, услуги эти влетали в копеечку, однако рынок диктовал свои условия; убытки, и так непомерные после гибели «Антея» с грузом, лишь увеличивались, бизнес приобретал ярко выраженную национальную окраску.