Кольцо принца Файсала - стр. 6
– Сокровища, значит, – поддразнила его гадалка, – доски, подсвечники и пушечные ядра. В море полно этого добра. Да еще фарфор, какого ты никогда и не видывал, драгоценности, сияющие так, словно их сорвали прямо с ночного неба, башмаки с золотыми пряжками… А еще рубины и алмазы, которые сверкают, словно клык в пасти пирата.
В таверне стало тихо. Том откашлялся.
– Какого еще пирата? – пробормотал он.
Гадалка усмехнулась:
– Единственного достойного упоминания. Ч. У. Булля.
– Ты видела его? – прошептал Том.
– Я все видела, Том, и увиденное сделало мой глаз белым, а мой земной путь – тяжелым. Для верности все же стоит добавить, что клык тот не из благородных камней. Это всего лишь прогнивший зуб.
– Ты имеешь в виду того самого Ч. У. Булля?
– А тебе интересно, Том?
– Так ты видела его или нет?
Гадалка довольно зачмокала.
– Я даже сидела с ним за одним столом. Его бриг бросил якорь в миле от Гренады. Меня позвали к нему, и мы распили с ним лучший ром, который я когда-либо пробовала… Капельку его я до сих пор храню в дупле своего зуба. Белый, как зубик у ребенка, ром был сварен из отборнейшего сахарного сиропа.
– Ворованный, полагаю?
– На судне Булля ничто не было ворованным, – огрызнулась Самора. – У него даже ремень был сделан из человеческой кожи, а гребень для волос он вырезал сам из кости одной немецкой графини, чье мясо было засолено и съедено каннибалами, которые служат на борту. Когда я увидела Булля, он был совсем без одежды, голый, закутанный лишь в свой любимый флаг, черный, тот самый, где капитан чокается со Смертью в образе скелета. Как ты понимаешь, Булль продал свою душу дьяволу.
– Жаль, что они тебя не съели, – фыркнул Том.
– Да что тут есть, кожа да кости, а команда капитана Булля любит что помясистее.
Том зачарованно уставился в пространство.
– А он в самом деле так ужасен, как о нем говорят?
– Он – худший из твоих ночных кошмаров, а в его команде собраны самые кровожадные пираты, которые когда-либо бороздили просторы семи морей. Их всего тридцать девять, и у всех, от штурмана до кока, по девять пальцев на руках. Капитан показывал мне свою коллекцию. Она хранится у него в каюте в специальном шкафчике, где за дверкой на крючках висят все тридцать девять отрубленных черно-синих пальцев.
Том уставился в потолок, мечтательно улыбаясь.
– Но теперь послушай-ка, что я тебе скажу, Том Коллинз, – прошептала Самора, – послушай и хорошенько запомни, потому что и тебя настигнет искушение.
– Искушение?
– Да, искушение. Твоя вечная страсть к золоту скоро даст о себе знать, но ты не поддавайся. Вместо этого лучше вспомни о тридцати девяти пальцах и подумай о тех тридцати девяти пиратах, которым суждено доживать свою жизнь с черной дыркой на руке. Эти люди никогда больше не станут прежними, ибо правду говорят, что в среднем суставе безымянного пальца моряка живет его страсть к золоту.