Кольцо приключений. В семи томах. Книги 1-4 - стр. 69

Предвижу волнующие моего читателя вопросы. Вот, вы были на четвертом бастионе в Севастополе 1854 года, а не видели ли там великого русского писателя Льва Николаевича Толстого? Закономерный вопрос. Подпоручик Толстой прибыл в Севастополь во второй половине ноября и в рассказе о том времени, когда моя снайперская команда вышла на боевые позиции, его еще не было, но заранее скажу, что мне довелось с ним познакомиться.

Из всех офицеров, только один я знал, кем будет симпатичный артиллерийский подпоручик, который уже имел напечатанною первую часть повести «Детство», но разве можно быть предсказателем в любое время? Это уже мой современник пел в своей песне, что «что ясновидцев, впрочем, как и очевидцев, во все века сжигали люди на кострах». О чем беседуют два подпоручика при встрече? Обо всем, но не о высоких материях. Мы же люди. Зато потом можно будет сказать, да мы с ним обсуждали задумки его большого романа «Война и мир». Вранье все это. Вот чему я позавидовал у Толстого, так это тому, что он все время делал записи в блокнотик-тетрадку, а я не делал. Поэтому многое со временем забывается, а когда записано, то это записано навсегда.

Да, чтобы не забыть. Толстой был неплохим воякой, но и среди солдат пользовался уважением за душевность, требовательность и особым отношением к матерным словам. Когда он прибыл, то пытался отучить своих солдат материться. Говорил им:

– Да как тебе не стыдно такое говорить? Ты вот возьми и вместо того, что ты сейчас сказал, скажи просто: «Эх ты, ерфиндер пуп».

У солдат от таких слов глаза на лоб лезли, но меж собой говорили, что мат весь наш – это ерунда, вот у них на батарее граф настоящий служит, так вот уж матершинник, так матершинник, так загнет, что хрен и выговоришь.

Ладно, это так сказать, лирическое отступление. Лирика настоящая началась позже. Каждому стрелку выдали по настоящей морской подзорной трубе, маленькой, чтобы можно было рассматривать окопы противника. Офицеры еще бурчали, что солдату нечего глазеть, его задача – исполнять приказы. Но я пропускал это ворчание мимо ушей.

В то время в моде был такой выпендреж, когда господа офицеры и даже адмиралы-генералы то садились чаек попить под вражеским обстрелом. То они любили прогуливаться по брустверу в сопровождении офицеров, то господа офицеры вылезали на бруствер трубку покурить. Эта бравада никогда добром не заканчивалась, ни за понюх табака гибли офицеры, прямо скажем – по глупости, а с появлением снайперов прекратилась и вовсе. Потом эта бравада с появлением револьверов превратилась в «русскую рулетку». Кстати, это снайперы создали и морскую поговорку – «третьим не прикуривают». Двое еще успевали прикурить, а третий получал пулю снайпера.