Коготь - стр. 4
– Слышь, тебя же отец поймал с сигаретой! Смотри, снова учует, выдерет…
– Пацаны, а Шевчуку сколько щас лет! Наверное, как дед уже…
– А мне нравятся песни с того альбома, где он про жену свою первую поет. Ну та, что умерла от опухоли мозга.
– Да у него ваще, все песни классные.
Мальчишки стоят за углом школы, курят, треплются, греются на солнце.
– Семка, ты вроде еще сильнее обрастать начал. Или мне показалось?
– Да отвали ты. Показалось.
– А ты чё, таблетки какие-то пьешь? Врач что говорит?
– Ничё не говорит. Всё нормально, говорит.
– Ну ты, брат, уже реально как орангутанг, без обид только.
– Ну или как кошак драный!! – Один из друзей начинает зарываться, и Семен мрачнеет:
– Слышь, щас в репу дам. Угомонись, понял?!
– Да ладно, я в шутку. Чё ты цепляешься.
Пацаны переключаются на девчонок, а подросток еще стоит, пытаясь справиться с обидой, лицо темное. А ведь правда, он зарос уже по самые уши. И не в переносном, а в прямом смысле. Черт, надо сказать матери и сходить к другому, более сведущему доктору. Пусть выпишет другие пилюли и сделает уколы, в конце концов. Семену все труднее и труднее мириться с фактом, что он превращается в какого-то страшного волосатого зверька. Пацаны над ним стебутся и дразнят. А что они болтают о нем в его отсутствие – это вообще невозможно представить. Нервы парня на пределе. Он сухо прощается с одноклассниками и спешит домой. Хочется остаться одному и подумать, что же будет дальше. Дальше, когда он закончит школу, когда устроится на работу. Ведь там уже будет совсем другая, взрослая жизнь. Где людей меряют по особым критериям. А его, с такой волосистостью никто никуда не возьмет. Разве что ночным сторожем на заброшенный завод металлических изделий.
Семен подходит к своему дому, взбегает на второй этаж и открыв дверь своим ключом, не раздеваясь проходит в комнату.
– Семка! Кушать будешь?! – Из кухни сочится сводящий с ума запах любимых котлет, но парень не в том настроении, чтобы обедать. Голод заглушила депрессия. Он бросает куртку на диван, садится за компьютер и бросает подошедшей маме:
– Не, мам. Чего-то неохота. Попозже.
– Ты не заболел? – Тревожная ладошка матери привычно нащупывает лоб сына, но там всего лишь обычная уличная теплота. – Ну хорошо. Захочешь – придешь. Я хека поджарила. Как ты любишь.
Мать ушла, а подросток снова углубляется в сайты, посвященные излишнему оволосению тела у детей, подростков и взрослых. Умные доктора и просто люди пишут, что у кого-то признаки гипертрихоза проходят к окончанию пубертатного периода, другие склонны считать, что таблетки не панацея и излишние волосы на теле – это навсегда. Сколько людей – столько и мнений. Интересно, а может он превращается в оборотня? Чушь какая. Мозги уже набекрень поехали. Надо посоветоваться с мамой. А заодно и пообедать.