Коготь Безумия - стр. 18

Вернулась Нелли. Они прошлись по большому залу. Интерьер поражал великолепием, но мало отличался от всех других усадеб и музеев того же периода, что доводилось посещать Райенвальду. Нелли обратила внимание присутствующих на наборный паркет из ценных пород дерева, сотканные на заказ великолепные ковры, привезенные из средней Азии, воссозданную по историческим образцам позолоченную лепнину, кованые люстры и массивные дубовые входные группы, витражные окна, римские статуи на постаментах, мраморные порталы каминов, обои, плитку, обивку мебели, шторы, портреты владельцев… Круглову все нравилось, он восхищенно щелкал затвором фотоаппарата. Райенвальду обстановка показалась помпезной.

– Вы, вероятно, поклонник минимализма в интерьерах, – предположила девушка, и, получив согласие, пояснила: – Современному наблюдателю обстановка может показаться вычурной по той причине, что она не выполняет функций, что выполняла при владельце. Такие дворцы раньше были не только жилищем, но и протокольным зданием, и хранилищем ценностей, и местом, где проводили культурные, увеселительные, а то и политические мероприятия. Необходимо было разместить слуг, охрану, гардеробные… Конюшни, кузницу, псарню… В наши дни в таких хоромах у основной массы населения, – тут Нелли усмехнулась, – просто нет нужды. Поэтому в большинстве таких усадеб сейчас музеи или санатории. Но для графа Гурьева «Подмосковная», так он называл усадьбу, несла представительские функции, чиновник подобного уровня просто обязан был демонстрировать свое величие посредством и роскошной дачи тоже. Тогда интерьеры никому не казались напыщенными, но были полны символов и значений.

Она гостеприимно распахнула тяжелую резную дверь, около которой они стояли, и пригласила:

– Давайте выйдем через южный выход.

Живописный вид открылся с южной стороны дома. На нижнем уровне, к которому вели несколько спусков террасами, лежал большой ухоженный парк с монументальными деревьями, дубами и вязами. Некоторые сохранились со времен Гурьева, другие были перевезены и высажены уже взрослыми многолетними экземплярами. В середине большого пруда («Прудов несколько, – отметила девушка, – и все рукотворные») высился насыпной остров с ротондой. На берегу озера располагалась лодочная станция. По левую сторону виднелись хозяйственные постройки, укрытые на зиму овощные грядки, оранжерея. «Конный двор и кузницу пока не восстановили», – отчиталась экскурсовод. Справа взгляд цеплялся за пустое пространство перед возвышением ландшафта, местами покрытое остатками сухой травы, местами перекопанное.