Когнитивная симфония - стр. 4
– Я вроде более-менее цел, – он сел рядом. – Что случилось?
– Не знаю, – Рашель покачала головой. Андрей хотел помочь ей сесть, но понял, что с такой раной это будет не самым разумным поступком, и сдержался. – Был удар. Грохот. Потом падение. Ты был в коридоре? Что там?
– Дыра в корпусе, ближе к складскому отсеку. Метеоритная атака в термосфере, наверное, – он снова взглянул на колено.
– Вполне возможно, – вздохнула Рашель. – Хотя вероятность – ноль целых ноль-ноль…
– Да к чёрту вероятности! – рявкнул Андрей, и девушка замолчала. – Прости, – тут же исправился он. – Я не должен был кричать, но слушай, мне всё равно, какая там вероятность метеоритных атак и так далее. Главный вопрос – что делать?
– Мы в необитаемой системе, – она не обратила внимания на его вспышку, будто ничего и не было. – Шансы выжить стремятся к нулю. Единственное, что вносит неизвестный параметр – кислород. Его тут быть не должно. Поэтому прогноз неточный.
– Ага, тоже заметила, значит? – Андрей, кряхтя, поднялся на ноги. – Слушай, я попробую найти Ханну. И тебе что-нибудь для ноги… больно?
– Очень, – Рашель прикрыла глаза.
Чёртов ходячий компьютер, подумал Андрей. В этом её «очень» было не больше эмоций, чем в отношении пилота к, скажем, голубым розам. Да никак он к ним не относился. Вот и Рашель – никак. Ко всему.
Он снова выглянул в коридор, стараясь не обращать внимания на кружащуюся голову и ватные ноги. В конце концов пришлось всё-таки обратиться к медблоку в смартбрасере и вкатить себе дозу стимулятора – экран обиженно сообщил о возможном вреде для здоровья, но перед глазами изрядно прояснилось.
Так-то лучше. А ведь у Рашель наверняка стандартный блок, где ничего толком не предусмотрено, даже сильного обезболивающего нет. Это Андрей по старой привычке всегда использовал общевойсковой комплект. Вот он и пригодился.
Расправив плечи, пилот стал проверять разбитый корабль, начав от кабины. Инженерный отсек – пусто. Впрочем, туда во время полёта никто и не заходил, не считая редких визитов Рашель. Монитор контроля систем космоплана молчал, такой же безжизненный и тусклый, как и экраны в кабине. Пахло гарью – не иначе как погорела проводка, а может, отлетела плитка термозащиты, и раскалённый воздух проник внутрь. Теперь это уже неважно.
Следующим был медблок. Царившая везде мёртвая тишина начинала действовать Андрею на нервы – он слишком привык к слабому, но равномерному шёпоту космоса. Даже когда выключался двигатель, всё равно на корабле что-то постукивало, шелестело, говорили о чём-то Рашель с Ханной… а сейчас – ничего. Нет, кажется, ветер свистит. Звук, который пилот успел почти забыть за три недели в этой консервной банке.