Когната - стр. 10
– Привет второгодникам! – шутливо обратился он к Наталье.
Она действительно сломала ногу позапрошлой зимой и осталась на второй год.
Наталья, не отводя взгляда от учебника, возмущенно фыркнула.
Константин во время войны отстал от школьной программы, а потом нагонял. Еще помнил, как сам с ненавистью сидел над тезаурусами, и в учебе наступали такие моменты, что не только новые иероглифы не запоминались, а еще и прежние, вроде бы вызубренные раз и навсегда, вылетали из головы.
– До первого сентября еще недели полторы, а ты учишься, – не смог не заметить Константин, пока вешал плащ и шляпу на крючок возле двери. – Провинилась? Мать заставляет?
– Да я иероглифы, которые на лето задали, не выучила. Ну, выучила, но не все. Ну… то есть почти никакие не выучила, – призналась Наталья.
– А как ты литературу, заданную на лето, читала, если не выучила иероглифы?
– Никак, – просто ответила она. – Папа теперь постоянно повторяет: «Ты все пела? Это дело: так пойди же, попляши!» Надоел.
– Да это нормально, – утешил Константин. – Все как-то ничего не учат, а все равно выучиваются.
– Просто непонятно, зачем иероглифами писать, если можно слоговыми знаками, как вот в учебнике, в пояснительной части к иероглифам.
– Так уж повелось, – вздохнул Константин. – Мы это у драконов переняли, а они это придумали. Сейчас поздновато переделывать все газеты, журналы, вывески – не находишь?
– Не знаю, я драконов, по-моему, больше ненавижу не за войну, а за иероглифы.
Константин рассмеялся, аккуратно опуская себя в кресло в углу комнаты.
– Зато они и коммунизм придумали, а мы его строим, – возразил он. – А у них реакционные силы пришли к власти, и драконы откатились назад в своем общественном развитии. Мы теперь самый передовой строй на всей земной плоскости.
– Все время слышу на уроках и на политинформации «силы реакции, силы реакции», а что это вообще? – спросила Наталья.
– Ну, это те, кто пытается все вернуть как раньше. Это как если бы у нас царскую власть вернули вместо власти рабочих и крестьян. И ты бы сейчас не над иероглифами сохла, а ишачила где-нибудь прачкой за несколько рублей в месяц.
– А вы, дядя Костя? Где были бы вы?
– Не знаю, но тоже ничего хорошего.
Таблетки, которые он проглотил по дороге домой, подействовали, и отступившая боль позволила смотреть на мир чуть веселее. А попав наконец в ванную, умывшись и переодевшись, Константин так и вовсе почувствовал, что все не так плохо. Что трудного пройти с проводником по летнему лесу, ну да, с тросточкой, но на иллюстрациях в книжках про походы и путешествия персонажей часто рисовали с альпенштоками, а альпеншток отчасти трость, так что Константин получался отчасти путешественник из книжки.