Когда зацветет терновник - стр. 31
Лорка проглотила и слезы, и жалость и нырнула в малинник. Нос встретился с узорчатыми латами и мгновенно занемел. Близкие слезы будто только и ждали, хлынув из под прижмуренных от внезапной боли век.
— О, тан каан[2]! — раздалось над Лоркиной головой. — Опять ты!
Поднятая рука с серебряным ликом опустилась. Острые скулы, тяжеловатый подбородок, густые темные брови, вздернутые к вискам, и раскосые глаза. У ан’халте Верея они оказались цвета теплого янтаря.
Из кустов Лорка выбралась красная, как свекла, потому что элфие невозмутимо поодаль ждал, пока она свои дела сделает. Цапнула Иву за рукав и быстренько прочь пошла, едва не бегом. Подружка молчала ошарашенно и оглядывалась через шаг на идущего следом Верея, Лорка же чувствовала его взгляд между лопаток, и утихшие было щеки и уши снова начинали полыхать.
* * *
Следующие четыре дня были похожи один на другой, и Лорке начинало грезится, будто она всю жизнь провела в телеге, привязанная к борту. Ныли ноги от долгого сидения, и спину ломило, будто полола весь день. И в баню хотелось, или хоть в реку, и рубашку сменить. Томаш снился вторую ночь, плакал и звал, сердце выпрыгивало от беспокойства, и она просыпалась в серых сумерках, ждала пока солнце встанет. С ней по-прежнему почти не говорили. Только Ива и еще пара девок, но они рядом сидели и, как ни дичись, все время молча не проведешь. В тот день, как Верей ее из леска провожал, вообще все глядели странно.
— Смотри, а то и себе возьмет, — сказала Ива. — Наблюдает коршуном.
— Пустое, зол он на меня просто. И с чего взяла? Глаз не видно.
— Может и пустое, только все равно от злобы не так смотрят, — она поерзала, устраиваясь, и зашептала на ухо: — А я бы и не против. Они, говорят, красивые все, краше наших парней.
Ива продолжала говорить, но Лорка уже не слушала. Вытянув шею, она пыталась рассмотреть идущую впереди телегу. Она тогда не ошиблась, Гринь был среди парней. Как-то на дневке она хотела подойти, но ей не дали. Один из Стражей преградил дорогу и молча ждал, пока Лорка вернется к девкам.
— Ты чего? — шипела потом Ива. — Еще решат, что у тебя там дружок.
— И что?
— Вот глупая! Раз дружок, то можешь быть не чиста, и тогда забудь про хорошее место, отправят в кухню или еще куда, будешь до смерти сковородки чистить. А к себе они только девиц берут.
— Откуда знаешь?
— Я в корчме работала, там народ разный бывает из города и из Земель иногда, говорят всякое, — Ива напускала на себя важный вид, но Лорке делалось смешно. — Только вот не пойму, что они нас сразу вязать не стали, а только на второй день.