Когда зацветает сирень - стр. 19
В меня врезается что-то огромное и в прямом смысле валит с ног. Я лечу к земле так быстро, что даже не подстраховываю себя руками. Тело за секунду пронзает боль, заставляя глаза зажмуриться, а лёгкие сжаться и путать вдох с выдохом.
Преодолевая жгучее покалывание в левой руке, я распахиваю глаза, когда слышу отборный мат. Рядом со мной, уже встав на ноги, отряхивается незнакомый мне лысый парень в яркой форме какого-то футбольного клуба. Смахнув пыльный след с шорт, он бросает на меня испепеляющий взгляд:
– Ты чё, овца? Куда зад свой двигаешь?
И, пока подбежавшие к нам Настя и ещё парочка одногруппниц помогают мне подняться, я молчу, ошалело хлопая глазами. Вернувшись в вертикальное положение, несколько секунд нахожусь в шоковом ступоре, не зная, что ответить. Пока до меня не доплывает: видимо, мы столкнулись с этим лысым на одной беговой дорожке.
– Извини, видимо, я тебя не заметила, – тихо лепечу, а боль в левой руке всё нарастает
Бросив на неё взгляд, я морщусь от вида множества кровоточащих ссадин, рассыпавшихся от тыльной стороны ладони и до предплечья. На глаза уже неосознанно наворачиваются слёзы. Чёрт! Больно-то как!
– Не заметила, – мерзко передразнивает парень. – Глаза разуть забыла?
Крепко приобняв меня за талию, Настя смело и громко выпаливает:
– А ты сам куда смотрел, когда бежал?
Но у меня нет сил и желания устраивать какие-либо разборки на виду у всех, поэтому, прижав расцарапанную руку к телу, просто спокойно говорю:
– Послушай, я ведь извинилась. Я правда тебя не видела.
– Мне сказать, куда засунуть эти извинения? Или показать? – лицо лысого искажает нездоровый оскал.
– Мне покажи, – знакомый до мурашек стальной бас врывается в наш разговор.
Я вздрагиваю, на секунду снова забыв, как дышать, а ладонь Насти сильнее вдавливается в мою поясницу. Да и вообще все наблюдающие за нами выжидающе замирают. Только не это лысое хамло, из-за спины которого скалой выплывает Марк. Он лишь ещё сильнее кривит лицо и оборачивается.
– Тебя забыли спросить.
Громов смеряет его ответным взглядом, достойным пустого места, а потом встречается глазами и со мной. В тёмных радужках тут же вспыхивает тревога, стоит ему заметить мои ссадины на руке.
– Лика, что случилось? – натянуто интересуется он, сводя широкие брови к переносице.
Проглотив волну нервного трепета, я несмело подаю голос:
– Марк, всё нормально. Просто…
– Просто конопатая корова по сторонам не смотрит, – выплёвывает мой лысый знакомый.
– Эй! За языком следи, – Марк хватает его за ворот футболки, а свой низкий голос переводит на угрожающий рык.