Когда я вырасту - стр. 10
Детская мечта, если точнее – детские фантазии
Когда нам дали новую квартиру, то маме сказали: «Шура, мы в Москве тебе квартиру дать не можем, дадим за городом, в Кунцево».
Мама, конечно, согласилась. Старая квартира была на улице Курская канава, возле завода «Серп и Молот», в деревянном доме с печным отоплением. Зимой было холодно.
А новая квартира оказалась в удивительном месте. Два наших дома с общим двором были зажаты между храмом Знамения Рождества в Кунцеве (сейчас он действующий, а тогда в нём был спортивный клуб ПВО Московского военного округа) и Филёвским парком.
Один торец домов выходил на улицу с сельскими частными домами, с яблочным садом и сельпо. А другой – на усадьбу Нарышкиных. Усадьба была самая настоящая – с клумбами, парадным входом и скульптурами.
Да, ещё, чтобы не забыть: возле храма стояли два деревянных двухэтажных дома, ну совсем как бывший наш.
Ну так про усадьбу. Вокруг усадьбы ходило много легенд. Одна из них гласила, что именно в этом доме Владимир Маяковский написал известное стихотворение «Поэт и Солнце». Помните: «В сто сорок солнц закат пылал…» А другая – что из подвала дома идёт подземный ход под Москву-реку на противоположный берег. Нарышкины очень известный род, например Нарышкина была мамой Петра Первого. Усадьба переходила из рук в руки, и последний владелец был Солдатенков. Храм был построен им на месте деревянной фамильной церкви Нарышкиных.
Так как наш двор был обособлен, то мы быстро перезнакомились и сдружились. Образовалась довольно большая стайка разновозрастных школьников. Разумеется, объединяли нас в основном общие игры, но мимо усадьбы с её легендами пройти было невозможно.
Дом Нарышкиных стоял на крутом берегу реки, обращённый фасадом в пойму Москвы-реки. К реке змеилась лесенка. Спуск заканчивался клумбами и скульптурой в центре. Скульптура изображала мужчину, похищавшего девушку, а девушку защищала собака. Называлась скульптура, кажется, «Похищение сабинянок».
Ещё две скульптуры окаймляли смотровую площадку, а между ними, в кирпичной кладке, была дыра, в которую взрослый, наверное, не пролез бы, а школьник, особенно младший, – запросто. Разумеется, мы туда лазили. Под смотровой площадкой было довольно большое пространство, засыпанное битым кирпичом, и лаз в подвал.
Ещё был обычный вход в подвал с сильно битой дверью, которая не закрывалась.
Дом был жилой. Усадьба пришла в упадок после двух пожаров в 70-х и 90-х годах.
Из всех легенд нас, ребятишек (наверное, мальчишек, девчонок в нашей стайке не припомню), больше всего занимал подземный ход.