Размер шрифта
-
+
Когда я прижимал тебя к груди своей… - стр. 16
Тогда кокетка ваша, так и знайте,
Ответит благосклонно на печаль.
Но если все ж из ложного порыва
Она страданья ваши осмеет,
Уйдите прочь. Другой отдайтесь живо
И над кокеткой смейтесь в свой черед,
Что до меня, – я двадцать их иль боле
Боготворю. Но и плененный, все ж
Я их бы всех оставил поневоле,
Будь на нее характер их похож.
Довольно вздохов! Слушайте совет:
Прорвитесь сквозь утонченную сетку, —
Довольно слез! Пути иного нет,
Как бросить и забыть свою кокетку.
И прежде, чем погибнете вполне,
Разбейте эту сумрачную клетку,
Чтоб не пришлось в сердечной глубине
Вам проклинать бездушную кокетку.
1806
А.М. Федоров
Гранта
Ἀργυρέαισ λόγχαισι μάχου και
πάντα Κρατήσαισ[2]
Когда б Лесажа хитрый демон
Моим желаньям мог помочь, —
Меня б вознес над домом всем он
На шпиц Марии в эту ночь.
Раскрыв все крыши старой Гранты,
Он мог бы в залах показать,
Как спят и видят там педанты
За голос – луг иль лавку взять.
И Пальмерстона бы, и Пэтти
Увидел я в числе ловцов,
Влекущих в выборные сети
Как можно больше голосов.
Вот избиратели все кучей
Лежат, толпа усыплена;
Им благочестье – щит могучий
И совесть их не будит сна.
Лорд Г. – тот быть спокоен может;
Не глупы парни: ясно им,
Что к производству он предложит
Их одного лишь за другим.
Все знают: выгодных местечек
Большой у канцлера запас;
«Вот мне бы» – мыслит человечек
И ухмыляется сейчас.
Но ночь бежит; сном безмятежным
Пусть спят себе лентяи там;
Я обращусь к твоим прилежным,
О alma mater, сыновьям.
Ища наград колледжа честно,
Вот кандидат долбит урок;
Полночный час; в каморке тесно;
Он рано встал и поздно лег.
Сомненья нет: ценой стараний
Он все награды заслужил;
Для бесполезных разных знаний
Потратил он немало сил;
Он стих аттический скандует,
Не зная отдыха, – хоть плачь;
Под тяжким бременем тоскует
Математических задач;
То вздором Силя ум свой мучит,
То в треугольник углублен,
Обедов сносных не получит,
В латыни ж варварской силен.
Для исторической же Музы
За то всегда он глух весьма:
Ему квадрат гипотенузы
Важней ученого письма.
А впрочем он один лишь, бедный,
Страдает от таких трудов;
Зато вдвойне забавы вредны
Других – отчаянных голов.
Пиры их взору нестерпимы,
Разврат с позором слит вполне,
Игра и пьянство там любимы,
И разум топится в вине.
Иное дело – методисты:
Реформы на уме у них;
Они поют, смиренны, чисты,
И молят за грехи других.
Одно у них пришло в забвенье:
Что гордость духа, лишний пыл —
Все их хваленое смиренье
Лишают большей части сил.
Но вот уж утро… Отвращая
От них свой взор, что вижу я?
В одеждах, белых поспешая,
Чрез луг бежит людей семья;
Часовни колокол их рьяно
Зовет… Вот смолк он… В тишине
Страница 16