Когда вырастают дети - стр. 5
Вкус к музыке тоже закладывается в человеке с детства. Классическая музыка звучала вокруг Жени все ее шестнадцать с половиной лет, но с тех восьми она больше не доверяет первым впечатлениям нюха, взгляда и слуха. Поэтому и чувство противоречия у нее обострено. И вот сегодня, как только папа затянул свои гаммы, Женя из чувства противоречия включила старый хит про кошку.
Когда-то Женя мечтала завести котенка. Мама не разрешила – у папы от шерсти мог образоваться аллергический ринит. Теперь мама говорит, что кошачьи флюиды, то есть «излучения пубертатного возраста», скоро попрут из самой Жени. Вот исполнится в марте семнадцать, и попрут.
Из большинства одноклассников флюиды уже не просто прут, а прямо-таки фонтанируют. По словам Ирэн, физиологический интеллект в их возрасте опережает в развитии мышление. Ирэн – Ирина Захаровна, классный руководитель 11-го «б». Симпатичная и не очень старая, ей, кажется, нет тридцати.
Мама полагает, что Женя не дозрела до эротических эманаций и не думает целыми днями о мальчишках, как ее сверстницы. Это правда, но и о госэкзаменах она, честно говоря, не думает. Учится средне. На дворе снежный ноябрь, а дочкина жизнь уже сплошь состоит из маминой головной боли. Женя полдня сидит за уроками, чтобы не расстраивать родителей. Под носом – учебник, глаза косят в полуоткрытый ящик стола, где лежит круглое зеркало с пятикратным увеличением. Если мама заглядывает в комнату, Женя делает вид, будто всем организмом углублена в учебу и, кроме ЕГЭ, ни о чем не помышляет. В такие моменты Женю особенно сильно что-то раздражает и что-то ей, наоборот, очень нравится. Сегодня, например, раздражают папины распевки и жуткий холод в новой квартире (мама с гордостью говорит «улучшенной планировки»), из-за которой пришлось переехать в район Красной горы и поменять школу. А нравится журнальная фотография Ренаты Литвиновой, актрисы с мягкими движениями и мяукающим голосом.
Женя кокетливо откинула ладони, прижала их к лицу: «Ой, я так ва-а-алнуюсь…» Голос «литвиновский» – акающий, протяжный, как у истомленных зимними туманами ямщиков. В зеркале размером с лицо Женя видит себя в полный рост. Талия затянута лакированным ремешком, юбка-колокол сдержанно подрагивает и шуршит от крахмала – так девушки одевались во времена бабушкиной молодости. Зеркало позволяет рассмотреть чудные красные туфельки на шпильках. Взгляд бежит дальше – к цветам и афишам, к очереди поклонников от восемнадцати до двадцати семи. Отражаясь в их восхищенных глазах, сверкает ослепительная Женина красота… Вероятно, мама права, и дочь помаленьку наполняется преждевременными флюидами.