Когда вся твоя жизнь – ложь - стр. 40

А если б это Бет уходила сейчас на дно вместе с самолетом? И я знал бы, что никогда больше не проснусь от того, что ее ледяные ноги прижаты в постели к моим икрам, и никогда не услышу, как она вздыхает над очередной моей дурацкой шуткой? Что, если б один миг разрушил все наши планы, включая и нашу мечту стать родителями в один прекрасный день?

На короткое время я забываю о том, что мне холодно и мокро, а горло саднит так, словно из него вот-вот хлынет кровь, и я принимаю решение: если он еще не передумал плыть за ней, я не стану его удерживать.

Кент задает Лиллиан последний вопрос:

– Ты точно знаешь? В смысле, она точно была мертва? – Его голос звучит до странности спокойно, и от этого, как и вообще от всех его замашек – вспыльчивости, бегающего взгляда, – мне вдруг становится немного не по себе.

Лиллиан кивает.

– Да, к сожалению, точно.

Он открывает рот, будто хочет еще поспорить, но тут же закрывает его и обмякает на сиденье.

– Я остаюсь.

Грустная улыбка скользит по лицу Лиллиан, но она тут же прячет его в ладони и всхлипывает. Мне хочется подойти и ободрить ее, как она ободряла меня после звонка Бет. Нет, ладно, скажу правду: мне просто хочется ощутить тепло другого человеческого тела, прижаться к кому-то напоследок, ведь я не верю, что переживу эту ночь.

Я еложу задом по борту нашего восьмиугольного плотика, пока не подбираюсь к ней так близко, что могу дотянуться рукой до ее плеча. Но я слишком долго думал: огромная волна вдруг обрушивается на наш плот и едва не опрокидывает его. Плавучий кусок желтого пластика встает на дыбы под нашими ногами, и я в панике пытаюсь ухватиться за первое, что попадется под руку, лишь бы не оказаться за бортом. Но под руку ничего не попадается, и мне остается лишь свернуться калачиком и держаться за самого себя.

Я еще долго лежу в этой позе испуганной черепахи, даже когда наш плот перестает отплясывать бешеную джигу, дождь стихает и недавний шторм сменяется некрупной рябью. Я просто не в силах распрямиться. Постепенно меня одолевает сон. Мое измученное тело отдается ему с благодарностью, отключаясь несмотря ни на что. Засыпая, я думаю о том, что если мне и будут сниться кошмары, то вряд ли они окажутся страшнее реальности.

Настоящее

Добравшись до верхней ступеньки лестницы, Лиллиан едва не падала от усталости. Даже схватилась за перила, чтобы удержаться на ногах. Ступни гудели в стильных, но тесных зеленых лодочках от Версаче, высовывавших из-под джинсов свои узкие носы. Неужели можно так вымотаться всего за полтора часа разговора, который ведешь, сидя в кресле?