Когда ведьма танцует - стр. 4
Эм вежливо покачал головой и приложил руку к груди в благодарственном жесте, но приглашающий расценил отказ как несусветную грубость – как же, от чистого сердца предлагают, а тот еще кочевряжится! Именинник покинул свой стол и качающейся походкой подошел к «нахалу». Грузно плюхнувшись на свободный стул рядом, он толкнул незнакомца в плечо, явно намереваясь затеять свару.
Разгадав без труда это намерение, странник встал. Он оказался несколько выше и плечистей, чем казалось. Исчезла скрадывающая комплекцию сутулость, перед забиякой стоял рослый мужчина, чьи руки явно не чуждались тяжелой работы и могли при желании их обладателя хорошенько остудить пыл любого обидчика. Да еще и посох, прислоненный к стулу, мог бы послужить грозным оружием. Эм не торопился ударить, лишь смотрел на незваного собеседника решительно и серьезно.
– Ты чего, извини, я это… – миролюбиво поднял руки задира. – Если надумаешь – подсаживайся к нам!
И уплелся нетвердой походкой к своим притихшим приятелям.
Потревоженный странник снова сел и погрузился было снова в раздумья, однако его привлек голос трактирщика, который, стоя в дверях, с кем-то ругался – не очень громко, как будто опасаясь, что услышат посетители. Мужчина прислушался и пригляделся. В дверях маячила фигура женщины с ребенком на руках. Похоже, это были очередные беженцы, снявшиеся с места из-за черной травы.
– Убирайтесь прочь! – рявкнул хозяин громче, чем собирался. – Или мне спустить на вас собак?
– Но прошу вас, умоляю, вынесите хотя бы объедков, дети голодны… – умоляющим тоном просила мать.
– Убирайтесь! Не хватало тут еще от черной травы помереть из-за вас!
– Постойте, – вмешался Эм.
– Господин хороший, не ваше это дело… – начал было трактирщик, но тот остановил его жестом и представился:
– Меня зовут Эм, и я лекарь. Вынесите детям и этой женщине по миске супу и куску хлеба, я оплачу. Двойную цену.
– Ладно, – буркнул недовольно хозяин.
Эмрой улыбнулся испуганной, недоумевающей женщине. Ноги ее были пыльны и сбиты в кровь, осунувшиеся хнычущие ребятишки – один на руках и двое постарше, – выглядели усталыми.
– Я осмотрю детей, – сказал он Доре. – Пока вам несут ужин.
– Батюшка-лекарь… – робко начала женщина. – У нас нет денег, чтобы заплатить вам…
Лекарь сердито махнул рукой – пустяки, мол, – отвел в сторону одного малыша за другим и не нашел ничего серьезнее мозолей, ссадин и царапин. Все трое были здоровы, и их мать тоже.
– Откуда вы бежите? – полюбопытствовал он, обрабатывая мазью гудящие от усталости ноги Доры. Сквозь бледность ее щек пробивался смущенный румянец – было мучительно стыдно, что этот добрый лекарь касается ее опухших конечностей, да еще и платит из собственного кармана.