Когда устанет даже смерть - стр. 80
— Посторонись, урод! — прорычал Дюран, отпихивая репликанта с пути.
Брауни зло сжал челюсти и повернулся боком, пряча искусственную руку.
— А вы что, красавец, сэр? — глядя ему в глаза, поинтересовался Чимбик.
— Что?! — тут же взъярился лейтенант. — Сержант, ты что себе позволяешь?
— Всего лишь вопрос, сэр, — сохраняя абсолютно спокойное выражение лица, ответил Чимбик.
На скандал начали оборачиваться остальные солдаты и офицеры.
— Я не знаком с человеческими стандартами красоты, сэр, — продолжал Чимбик. — Потому и уточняю.
Дюран смерил его полным ярости взглядом, развернулся и ушёл, пихнув плечом попавшегося на пути Запала. К счастью, репликант видел приближение злобного дворняги и толчок не стал неожиданностью. Последней неожиданностью в жизни Дюрана. Скованный субординацией Запал сдержал рвущуюся наружу агрессию и ответил лишь злобным взглядом.
— Видимо, нет, — резюмировал Блайз, глядя вслед удаляющемуся лейтенанту. — Не красавец. И это его травмирует.
Реплика вызвала смех у большинства окружающих, разряжая обстановку. Чимбик признал, что иногда болтливость брата приносит пользу.
— К психологу пусть сходит, дворняга неврастеничная, — зло посоветовал Запал. — Пихаться вздумал.
— Это он так отсутствие другого перепиха компенсирует, — авторитетно пояснил Блайз.
— Какого? — не понял Брауни.
Вместо ответа Блайз красноречиво покачал взад-вперёд бёдрами, вызвав новую бурю смеха. Серьезными остались лишь Чимбик и подошедший Стилет.
— Дюран нарывается, — мрачно заметил Чимбик.
Стилет кивнул. Пусть дворняга-лейтенант и был человеком, а они, репликанты, всего лишь дорогостоящим армейским имуществом, но поведение Дюрана раздражало и злило.
— Он в своём праве, — сказал Стилет. — Мы не можем ничего сделать.
— До занятий ещё двадцать минут. Пойдём в курилку у боксов, — предложил Чимбик.
— Зачем туда? — удивился Стилет.
— Туда редко ходят, — пояснил Чимбик. — Маслопупым не до этого — работы валом, а наши предпочитают у казармы сидеть.
— Пошли.
В беседке обнаружился Брауни. Солдат сидел, погружённый в мысли, и отрешённо разглядывал протез.
— Ты чего? — настороженно спросил его Чимбик.
— Это правда уродство, садж? — ответил вопросом на вопрос Брауни, поднимая искусственную руку.
— Это тупость Дюрана, — Чимбик зло оскалился. — Уродство, солдат, оно внутри. В душе. А то, что у нас с тобой, — он коснулся скрытых татуировкой шрамов на лице, — это так, боевые травмы. А вот лейтенант Дюран — самый настоящий урод. Моральный. Считает, что может говорить с нами как с низшими. Пользуется защитой офицерского звания. Будто мы роботы или безмозглые киборги, которым плевать на всё, кроме дружественной метки в такблоке.