Когда ты станешь моей - стр. 20
Саша лишь усмехнулся.
- И давно вы?
- Как умерла мама, - засовывая руки в бездонные карманы куртки, - почти два года.
- Извини, я не хотел…
- Я уже привыкла, что ее нет. Нет, - качаю головой, - вру, не привыкла.
- Значит, Яковлев вовремя подставил плечо…
Доронин говорит это слишком резко, настолько, что в моей груди сразу зарождается протест. Боря очень многое сделал для меня, очень многое, и Доронин не имеет права очернять все это своими выходками.
- Вовремя, - остановилась, - и не смей больше так говорить, ты ничего не знаешь.
- А ты могла бы рассказать, написать о том, что тебя волнует, а не эту позитивную чушь!
- Зачем? Чтобы заморочить голову своими проблемами и тебе?
- Потому что мы друзья.
- Наверное, уже нет.
- Чего ты несешь? – застыл, резко дернув за руку.
- Мне больно.
- Прости, - разжал захват, - если ты думаешь, что…
- Не надо, слышишь? Не смей, если ты себе что-то придумал, не…
- Не сметь? Серьезно? Я два года думал о том, когда тебя увижу. А теперь ты говоришь мне не сметь? – повышает голос.
- Мы дружили, ты не должен был обо мне так думать. Не должен!
- А кто это решает? Ты? – подтянул меня на себя, не давая вырваться. - Я о тебе думал, когда спал, жрал, когда бегал эти гребаные марш-броски. Постоянно перечитывал твои дурацкие письма и ждал дня, когда тебя увижу.
Он говорит громко, вплотную притянув меня к себе. От его слов и хвата мне становится страшно. Чувствую себя жалкой в своих попытках отстраниться.
- Отпусти. Саша, отпусти, - очень тихо.
Доронин прикрывает глаза, разжимая пальцы.
- Странная у тебя, Баженова, дружба или ее отсутствие, - достает сигареты, - когда ничего не чувствуют, так не смотрят, - прикурил.
- Как?
- Так, как это было на даче, когда на мне висла Анфиска.
Я ничего не ответила, лишь пригладила волосы, и немного вырвалась вперед. Сашка шел следом, курил, я чувствовала запах дыма и совершенно не знала, что делать дальше.
Мы вышли на дорогу вдвоем, шли прямо около часа, прежде чем проезжающая машина притормозила у обочины. Доронин перекинулся с водителем парочкой слов, и тот с энтузиазмом подбросил нас до города, не переставая болтать о жизни.
До дома все еще оставалась пара километров, а Сашино присутствие вгоняло меня в краску и какой-то странный стыд. Я шагала по тротуару и смотрела себе под ноги. Мы завернули за угол нашего двора, где и начался настоящий кошмар.
Доронин сориентировался первым, оттолкнул меня подальше, прежде чем вышедшие из стоящей посреди двора машины парни кинулись на Сашку. Завязавшаяся драка вогнала меня в оцепенение, я оторопела ровно до момента первого удара. Самый высокий и крепкий из этих уродов с размаха ударил Сашу битой в живот. Доронин согнулся пополам, падая на колени. Но им было мало, я слышала глухие звуки, от которых, возможно, ломались кости, видела кровь. Они, матерясь, повалили его на землю, продолжая пинать. Тяжелые замахи кулаков приходились по всему корпусу, и я заорала как ненормальная, кинувшись туда, за что получила хлесткая затрещина по голове и упала на траву. Тот, кто это сделал, со смехом и маниакальным азартом подтянул к себе за лодыжки.