Когда ты станешь моей - стр. 14

- Куда намылились?

- Тебе скажи.

- М-м-м, маму не расстраивай, а то я вас знаю, особенно Лукьянова, - недовольно цокнула языком и, круто развернувшись, вернулась на кухню, усаживаясь на стул.

- Маратик, блин.

Мама уже накрыла на стол и все никак не могла перестать суетиться.

- Чего Боря приходил?

- Ой, мам, а ты не догадываешься? Пить поедут и по девкам, - закатила глаза сестра.

- Люда!

- А что, мама? Я не права? - рассмеялась.

- Уймись, - раздраженно смотрю на сестричку.

Никак не могу понять, что с ней не так, но что-то явно изменилось. Откуда эта дерзость, желание уколоть, язвительность? Та Людка, которую я знал и помнил, была другой. Моя сестра -  олицетворение нежности, мечтательности, романтичности, по крайней мере, я запомнил ее такой. Только вот сейчас от всего этого остались лишь слова.

Протянул руку к солонке, подсолив горячий суп.

- Мамуль, я сегодня к девчатам пойду, мы договаривались, да и пятница.

- Хорошо, только если ночевать у Карины надумаешь, брякни, чтобы я не волновалась.

- Ладно.

Людка крепко сжимает в руке ложку, смотря на меня с толикой злобы.

В кухне моментально повисает атмосфера напряжения и недомолвок, которую остро чувствуют все, кроме мамы. Она же витает в собственных мыслях, радуясь моему возвращению.

В восемь дом наполнился шумом телевизора. Людка ушла к подруге, проторчав перед этим больше часа у зеркала в ванной. Проводив сестру взглядом, выхожу на балкон, вытащив из форменных штанов сигареты. Прикрыв дверь поплотнее, чтобы дым не шел на кухню, делаю первую затяжку, опершись корпусом на перила.

Смотрю вниз, у подъезда, в клумбах из старых шин, привычно цветут ноготки и астры. Соседка снизу выгуливала таксу, а баба Зоя, рассевшись на пол-лавочки, высматривала тех, о ком можно сочинить очередную сплетню. Залипаю в своих мыслях до тех пор, пока Борькина шестерка не оостанавливается у моего дома, оглушая прохожих льющейся из всех форточек музыкой. Марат вылез из салона первый, задрал голову вверх и, сунув два пальца в рот, свистнул, чем вызвал ворчание старушки.

- Саня, спускайся!

Усмехнувшись, стряхиваю пепел и, махнув на них рукой, чтобы ждали, выбрасываю окурок.

- Мам, я к пацанам, - застегиваю на груди олимпийку.

- Надолго?

- Как получится. Мы к Борьке на дачу, не волнуйся.

- Ладно, - целует в щеку, - сильно там не…

- Мам, - сжимаю ее плечи, - не маленький. Пока.

Выскользнув за дверь, через пролет сталкиваюсь с бабой Зоей, она с присущим ей недовольством и руганью дергает дверь своей квартиры, а увидев меня, встает посреди дороги, хватаясь за мой рукав, высказывая, как обнаглела молодежь.