Когда ты станешь моей. Книга 1 - стр. 20

Маринка выходит в прихожую, сжимая вату и бутылочку перекиси. Вздыхает, останавливаясь за моей спиной.

– Пойдем на кухню.

Киваю и иду за ней. В квартире ничего не изменилось, все осталось так же, как и два года назад. Баженова поправляет съехавшую по плечу лямку майки и, дождавшись, пока я сяду на стул, ставит на стол бутылек, который держала в руках.

– Будет неприятно, – прикусывает нижнюю губу, вставая между моих ног.

Маринка промачивает вату раствором, прижимая это дело к моей разбитой роже, аккуратно касается брови, щеки и, в очередной раз выбросив ватку в ведро, отрывает еще кусочек.

Наблюдаю за ней под тусклым рассеянным светом бра, сжимая руки в кулаки. Костяшки сбиты, нужно вымыть руки. Подаюсь вперед, чтобы встать, не ожидая, что она развернется. Мы врезаемся друг в друга, оказываясь слишком близко. Всего доля секунды, и Марина отступает, заводит руки за спину, пропуская меня к раковине. Намыливаю ладони, растирая их друг о друга, и ополаскиваю холодной водой, чувствуя на себе ее взгляд.

– Я сам, – забираю у нее вату, прижимая к губе, морщусь.

– Могу подуть, – едва улыбается.

– Обойдусь, – хочу усмехнуться, но неприятная режущая боль не позволяет растянуть губы.

– Саш, то, что ты говорил сегодня, там, на мосту…

– Даже не надейся, что я заберу свои слова обратно.

– Я с Борей.

– Знаю, – провожу языком по внутренней стороне щеки, чувствуя привкус крови, – и что дальше?

– Нам не стоит общаться, наверное. Ты испытываешь ко мне что-то другое… это явно не дружба.

– От того, что ты скажешь, что мы не друзья и нам не стоит общаться, вряд ли я изменю свое к тебе отношение, – пожимаю плечами.

– Я просто не хочу доводить до абсурда.

– А я люблю качественный треш. Если ты не хочешь признаться в своих ко мне чувствах сейчас, – упираюсь ладонями в стол, – что ж, я подожду.

– Доронин!

– Баженова, – все же улыбаюсь, и кровь начинает сочиться вновь.

Маринка в порыве помощи подается вперед, чтобы промокнуть кровоточащую ранку. Огибаю ее талию руками, притискивая к себе. Она вздрагивает.

– Ты вкусно пахнешь, – говорю тихо, втягивая воздух у ее виска.

– Прекрати, – вцепляется пальцами в мои плечи и явно хочет оттолкнуть.

– Что именно? – медленно провожу костяшками по ее щеке.

– Все, – повышает голос, – заканчивай этот цирк, хватит! – начинает нервничать и злиться. – Убери от меня руки.

Опускаю взгляд к ее мягким, пухлым губам и, не обращая внимания на протесты, сдавливаю щеки пальцами. Целуя. Маринка теряется, но быстро приходит в себя, начиная колотить меня по спине и брыкаться.

Помогаю себе второй рукой, прижимая ее затылок ладонью, не давая улизнуть.