Когда ты был старше - стр. 27
Я посидел секунду-другую, обхватив голову руками, потом направился к двери.
Зазвонил телефон.
– Балдеж, – произнес я вслух. – Одно к одному.
Я уж почти решил не брать трубку. Но потом подумал: Стерджис. Это Стерджис – интересуется, где я. Затем: «Нет. Не может быть. Он бы позвонил на мобильник, считая, что я уже почти на месте». Потом решил: «Да пусть себе. Черт с ним». Снова подумал, что уже пропустил совещание. Уже опоздал.
Решил ответить. Если окажется что-то важное, попрошу звонившего, кто бы то ни был, перезвонить на мобильник, пока я буду идти к поезду.
– Алло? – произнес я. Видимо, одним словом, будто по телеграфу, пытался передать всю свою досаду.
– Расти? – мужской голос. – Это Расти?
В груди у меня защемило. Чуть позже боль разрастется в сокрушительную силу. Словно зажмет сердце в тиски. Я понятия не имел – тогда, – надолго ли она поселится во мне. И до чего же мало окажется у меня сил, чтобы сопротивляться ей. Понимал только одно: зачем-то звонили из мира, оставленного мною давно в прошлом. Из вымышленного места под названием Канзас. Потому что никто не называл меня Расти. В этом, реальном мире.
– Это… Рассел. Говорит Рассел Аммиано.
– Расти. Хорошо. Это Фил Джесперс. Из Ниебурга. Помнишь меня?
– О-о. Мистер Джесперс. Точно. Обязательно. Отец Марка. Из… соседнего дома.
– Верно.
– Я тут спеш…
– Оставь это на минутку, сынок. Как тяжко. Так скверно. Мне жаль… а-а, черт… не имеет значения, чего мне жаль, так ведь? Ты сидишь? Возможно, захочешь сесть, когда узнаешь.
Именно в этот момент боль и сдавила тисками.
Что-нибудь случилось с Беном, подумал я. Печально. Очень печально. Но я переживу. А вот бедная мамочка…
Я сел.
– Это касается твоей мамы, – донеслось из трубки.
– Мамы?
– О боже, Расти. Не мне бы тебе звонить. Доктор собирался. Но я сказал: «Нет, позвольте мне». Сказал: «Расти меня знает. Будет лучше, если от кого-то, кого он знает». Теперь вот жалею, что открыл рот.
Долгая пауза.
– Моя мама? – произнес я.
– Искренне сочувствую, Расти. Она скончалась.
Прошло какое-то время, по-моему. Не уверен, сколько именно.
– Этого не… может… я хочу сказать… Что случилось?
– Ну, точной уверенности нет, но врач считает, либо удар, либо аневризма мозга. Он собирается делать… Он будет разбираться. Скоро мы узнаем больше.
Прошло еще сколько-то времени.
– Где Бен? – спросил я.
– Он у нас. В данный момент он с нами. Но долго это продолжаться не может. Ведает Бог, Расти, как неприятно мне вот так ошарашивать тебя разом. Просто дьявольски неприятно. Но приходится. Тебе нужно возвращаться сюда и сбыть его с наших рук. Чем скорее, тем лучше, – я глянул в окно. На свою работу на том берегу реки.