Размер шрифта
-
+

Когда ты будешь моей - стр. 27

Полька возвращается, прыгает отцу на руки, и тот неожиданно ухает. Только сейчас я понимаю, как ему должно быть больно, после боя. Гашу в себе неуместную жалость. Шарик, кстати, я не вижу, лишь яркую розовую ленту, к которой он, по всей видимости, крепится, но послушно киваю головой:

- Красивый. Ты не голодная?

- Нет, Ася свалила мне макалоны с сылом.

Сердце обрывается и летит в какую-то пропасть. Кровь стынет в жилах, и я понятия не имею, о чем дальше говорить. Какая Ася? Какая, мать его, Ася? После того, что было вчера? У меня начинает дергаться веко. Чешу глаз, в попытке остановить тик. Рядом с Балашовым я каждый раз превращаюсь в истеричку. Он влияет на меня пагубно. Мягко говоря…

- Марьяш…

- Что? – цежу сквозь стиснутые зубы.

- Ася – это Ася Петровна. Домработница, которую мне прислали из агентства по найму, – мягко уточняет Демид. Его глаза такие понимающие! Делаю вид, что мне все равно, хотя от облегчения хочется разреветься. А еще… еще пнуть себя за то, что опять поддалась его обаянию. Ненавижу себя за это. Понимаете? Наверное, у меня запоздалый стокгольмский синдром. И чертова амбивалентность. Всего каких-то пять минут разговора с ним, и у меня парочка диагнозов в анамнезе. Это все, что нужно знать о наших отношениях с Балашовым. Это… все… что… о… них… нужно… знать! Дерьмо…

- Какие у тебя планы на завтра? – спрашивает Демид, когда пауза в нашем разговоре затягивается.

- Отоспаться.

- Тяжелое дежурство?

- Нормальное.

Сейчас я неоправданно груба, но терпеть его заботу нет сил. Мне так хочется в нее окунуться, что… это даже ненормально как-то.

- Ладно, - на секунду мне кажется, что Демид теряется. - Отсыпайся. Я тогда Полинку завтра вечером привезу, да?

- Угу. Если она не заскучает раньше.

- Марьян, кофе готов. Ты идешь? – выглядывает из ординаторской Димка. Киваю ему, понимая, что Демид все видит и слышит. И мотает на ус…

- Иду. Полинка, солнышко, я отключаюсь. Доброй ночи, мой Кексик!

Балашов поворачивает камеру к дочери, которая, потеряв к нам всякий интерес, возится с игрушками на полу. Мы прощаемся, и я трусливо сбрасываю вызов, стараясь не думать о том, как изменилось выражение лица Демида, когда меня окликнул Димка. Он не имеет на меня никаких прав!

И то, что случилось вчера, ничего не меняет. Или…

Плетусь в ординаторскую. Сажусь за стол и обхватываю озябшими руками керамическую чашку. Димка что-то рассказывает мне, пододвигает вазочку с арахисом в шоколаде, а я отвечаю невпопад и никак не могу сосредоточиться. Я снова возвращаюсь туда… В дом моей мечты, которую Демид воплотил в жизнь. И  снова с головой погружаюсь в происходящее сумасшествие…

Страница 27