Когда тебя нет - стр. 20

– О, где же ты, Трон? – произношу я вслух, поставив видео с выступлением на паузу.

Где-то над моей головой, будто в ответ, начинает орать чертов кот.

В зиме для меня самое главное испытание – это пережить первую половину февраля, с ее нежданными снежными рецидивами и тревожными мыслями, думал я, придерживая за руль свой прыгающий вниз по ступенькам велосипед. Теперь все позади. Почти что.

Сегодня я проснулся пораньше, мне хочется провентилировать легкие, и я решаю проехать до офиса на велике вдоль канала. Мне нравится крутить педали и слышать в ушах ритм своего сердца, приятно чувствовать кожей ветер и вдыхать маслянистый запах воды. Мир проносится мимо, как будто я стою на месте, а набережная подо мной крутится по кругу, как декорация в компьютерной игре.

Ида Линн заговорила со мной первая, так, будто мы были друзьями всю жизнь. Вот так вот, ничего особенного, никакой захватывающей истории. Она просто сказала мне «привет» и протянула замызганный розовый наушник.

– Что там? – спросил я, с опаской вертя в руках похожую на перламутровую ракушку пластмассу.

Она кивнула, давая мне понять, что я должен вставить его в ухо. Я повиновался. Она внимательно следила за моим лицом, стряхнув с головы капюшон застиранного красного анорака.

– «Bruise Pristine», – сказала она на английском, сплюнув мне под ноги шарик жвачки. – Нравится?

Она смотрела мне в глаза, не отрываясь, беззвучно, одними губами повторяя вслед за дребезжащим в крошечном наушнике голосом вокалиста:

– In this matrix, it’s plain to see, it’s either you or me[20].

Она склонила голову набок, тряхнув расчесанными на прямой пробор, крашенными в черный цвет волосами. Я немного расслабился, позволив барабанному биту проникнуть внутрь своей черепной коробки. Есть какая-то мышца возле виска, которая всегда напрягается, когда я слышу громкие звуки, и глушит их, спасая мой мозг. В тот момент меня не нужно было спасать. В тот момент я встретил сразу две любви: Ида Линн Брорсен и Брайан Молко[21]. Они обе были единственные и на всю жизнь.

– Так что, нравится?

Я на секунду задумался, позволяя биту проникнуть еще глубже внутрь, а глазам – привыкнуть к ее маленькому дерзкому лицу. Это было не похоже ни на что из того, что было раньше.

– Ты кто? – спросила она, не дожидаясь моего ответа.

– В смысле?

– Ну ты гот, металлист, сатанист?

– Я… не знаю…

– Я – альтернативщица. – Она высунула язык и зажала между передними зубами маленький лиловый гвоздик, торчавший из его мягкой розовой середины, будто это было ее удостоверение личности. Мне захотелось спросить, альтернативщицей чему она была, но я только промолчал, возвращая ей наушник.