Когда солнце взойдёт на западе - стр. 29
– Как же меня угораздило стать убийцей? – недоумённо спросила себя Кира. – Я ведь даже таракана не могу раздавить.
Память тут же услужливо подкинула ей картинки из прошлых охотничьих снов. Да, она и раньше стреляла по условным врагам, словно в тире по жестяным тарелочкам. И ни разу ей даже в голову не пришло, что её стрелы могут кого-то убить по-настоящему. Это была просто игра, способ скинуть стресс, накопившийся за день. Наверное, если бы она ни увидела вблизи ту мёртвую девушку, то так бы и дальше продолжила бездумно давить на курок своего арбалета. А что же изменилось теперь? Почему именно этот сон перевернул всю её жизнь? Наверное, всё дело в том, что она впервые столкнулась со смертью так близко. Раньше смерть была для Киры просто абстракцией, чем-то, что, разумеется, существует где-то в мире, но так далеко, что нет смысла обращать внимания на это явление. А теперь она буквально прикоснулась к смерти, пусть не своей, но старуха с косой всё равно из бледного фантома в одночасье превратилась в осязаемую реальность, стала частью её жизни.
– Интересно, а что случится, если я погибну в одном из живых снов? – задала себе логичный вопрос Кира. – Могу ли я быть уверена, что после такой виртуальной смерти я благополучно проснусь в своей постели? А вдруг я и в реальности тоже умру? Случаются же необъяснимые смерти во время сна, я об этом вроде бы даже где-то читала.
Она в красках припомнила, как только что беспечно изображала из себя мишень перед двумя убийцами, как бравировала своей храбростью перед Рисом, и её затошнило от запоздало проснувшегося страха. А с чего, собственно, такая уверенность в собственной неуязвимости? Тот факт, что раны и травмы, полученные в живых снах, бесследно исчезают поутру, вовсе не доказывает, что это правило распространяется на жизнь в целом. Ведь в реале подобные травмы тоже не фатальны, а вот восстать из мёртвых пока никому не удалось, если не брать в расчёт мистику и религиозные мифы. Нет, бессмертной себя Кира совсем не чувствовала.
Из мрачной задумчивости её вывело тихое шевеление за дверью спальни. Дверная ручка опустилась, и улыбающаяся мордашка Кристинки просунулась в приоткрытую створку, с любопытством оглядывая комнату. Убедившись, что мама уже проснулась, дочка мгновенно вскарабкалась на кровать и шмыгнула к ней под одеяло. Кира привычно чмокнула малышку в щёчку и прижала к себе тёплое тельце. И тут перед её внутренним взором возникла кошмарная в своей реалистичности картинка. Вот дочка проскальзывает утром в Кирину спальню и, как обычно, пристраивается к маме под одеяло, но, вместо тёплых объятий, на этот раз её встречает могильный холод неподвижного тела. От этой воображаемой сцены Кира буквально покрылась холодным потом, её зазнобило, словно она лежала не под тёплым пуховым одеялом, а на голой земле под пронизывающим ветром.