Когда снега накроют Лимпопо - стр. 41
Тави не могла пахнуть так как лев, от нее всегда шел легкий аромат свежескошенной травы, хотя я никогда не видел, чтобы она принимала ванну или душ. Она морщила нос от всяких гелей и шампуней, сообщая, что они пахнут чем-то неправильным. Но кто знает, во что превращается лишенная полета летавица?
– Лучше подумай, где ты можешь скрыться? – надавил я на Тави от безысходности. – Хорошенько подумай. От этого сейчас зависит твоя свобода.
«И может быть – жизнь», – подумал, но вслух не сказал.
– Наверное, – вдруг произнесла Тави, – мне и в самом деле придется уйти. Но не только из-за твоего дурацкого льва.
Хорошенькое дело! С каких пор это Тор стал моим «дурацким львом»?
– А почему же еще? – прищурившись, спросил я.
– В городе появился кое-кто, – ответила Тави. – И у нас с ним сложные… отношения.
– Кто появился?
– Этот… Как его? Ну, такой… Как-то его называют, по-разному… Не хочу о нем.
– Хорошенькое дело… Признайся, ты это только сейчас придумала?
– Может быть, – вдруг подозрительно быстро согласилась летавица. – Может, он появился не здесь и не сейчас, а когда-то очень давно и в другом месте. Ты же знаешь, моя память довольно туманна…
– Она у тебя как у рыбки, – в сердцах сказал я.
То, что казалось милым и необычным в начале знакомства, сейчас жутко раздражало. А еще было совершенно неподходящее время для ее «туманов».
– Так, где ты сможешь спрятаться на время? Подумай хорошенько.
– Я подумала, – кивнула Тави, и вдруг ее прекрасное лицо исказила гримаса нечеловеческой скорби.
Тоски, уходящей за грань инфернального.
– Спячка, – сказала она таким тоном, что неведомая бездна разверзлась и передо мной.
– Спячка? – я впервые слышал.
Такая резкая перемена в ее настроении выбила меня из колеи.
– Это последнее убежище, – Тави почти шептала, почему-то оглядываясь с опаской на широко открытое окно. – Мы впадаем в спячку только перед лицом неминуемой гибели. И это все равно как умереть. Ни полета, ни удовольствия, ни наслаждений, которые дает жизнь. Мы уходим в НИГДЕ. Но и нас в этот момент НИГДЕ нет.
– Ты уже пробовала это?
Она покачала головой.
– Нет, но я видела тех, кто выходил из спячки. Они словно… потеряли часть души. Стали такими… Тяжелыми!
Она выглядела перепуганной. Наверное, отсутствие свободы для Тави и в самом деле вело к неминуемой безмерности. К той, откуда не возвращаются.
– Тави, – сказал я так мягко, как только мог. – Что нужно сделать для отправки тебя в эту спячку? А потом – для возвращения?
***
Мы проговорили до утра, и я второй раз за эти сутки сказал сам себе «спасибо» за то, что оставил Чеба у бабАни. Наверное, впервые за все время наших отношений – очень запутанных и неправильных – почувствовал невероятную близость. Перед лицом опасности меня пронзило ощущение, что Тави – воистину родное существо.