Когда снега накроют Лимпопо - стр. 36

Подскочил и, по своему обыкновению, обнял меня за ногу, заглядывая снизу в глаза.

– Идем к Ирине Анатольевне, – кивнул я.

Чебик, засидевшийся дома, запрыгал от радости.

Но повторить «Лимпопо» на приеме категорически отказался.

– Мне не показалось, – оправдывался я перед Ириной Анатольевной. – Няня Антона тоже слышала.

– В любом случае – это хорошо, – сказала врач.

И, покосившись на занятого игрушками Чеба, шепнула:

– Он знает о случившемся в «Лимпопо»?

Ирина Александровна, конечно же, была хорошо осведомлена о нашей дружбе с зоопарком.

– Не уверен, – развел я руками. – Как мог, скрывал это, но вы же понимаете, насколько у детей всегда ушки на макушке.

Врач кивнула:

– Скорее всего, Антошка в курсе. И то, что он начал говорить, имеет двоякий смысл. Первый – не очень хороший. Хоть мальчик и не показывает, но, очевидно, он подвергся сильному эмоциональному стрессу. При его заболевании…

Я кивнул. Чебику необходимо спокойствие. Насколько это возможно, я выдерживал его режим. А когда не мог – отводил к бабАне, она-то уж точно не позволяла отклониться от расписания.

– А с другой стороны, – продолжила Ирина Анатольевна, – психологический барьер сломлен. Мы полностью убедились, что в его речевом аппарате патологий нет. Он просто не хочет говорить. Будем работать над этим.

Она ободряюще улыбнулась.

На обратном пути после занятий Чебик, конечно же, потянул меня в зоопарк.

– Завтра, – сказал я. – Обещаю, что в зоопарк мы пойдем завтра. А сегодня – к бабАне, она наверняка соскучилась по тебе. У меня – встреча с новым заказчиком. Понимаешь?

И Чебик важно кивнул.

***

Я с самой первой встречи почувствовал, что нравлюсь Лизе, и она тоже была мне симпатична, но, отравленный летавицей, уже много лет не мог смотреть ни на одну особь женского пола, как на большее, чем боевую подругу.

Когда связал дважды два, то сначала даже подумал, что летавицы и в самом деле должны вырабатывать нечто вроде яда, обеспечивающее их потомству, которым они явно никогда не занимались, надежную заботу самцов. Это немного утешало, так как умаляло Тави в моих глазах до уровня животного. Даже насекомого, о чем просто кричали прозрачные, трепещущие крылышки за ее спиной. Пауки «черные вдовы» бесхитростно съедают самцов после соития, а летавицы обрекают своих партнеров на безбрачие и одинокое отцовство. Как сказала бы бабАня – ни себе, ни людям.

Хорошо, что в этот вечер я решил заглянуть домой перед тем, как забрать Чеба у няни. Заскочив в квартиру с не очень удачных деловых переговоров, застал совершено неправильную картину.