Когда рождаются Ангелы. Книга 2 - стр. 13

Совсем рядом кидался всполохами Силы уставший домовой, она сама пыталась как-то защищаться, но ее отчаянные крики страха смешивались с ее и незнакомца стонами наслаждения, что пугало и возбуждало одновременно. Лиза чуяла сильную магию, такую, с которой не могло совладать подаренное Бараосом могущество. Все, что происходило в комнате, ясно отзывалось в ее сознании, и чувство бессилия из-за этого лишало возможности сопротивляться.

Ее насилует какой-то демон, сумевший побороть обереги и проклятия магического места, заговоренного самим Бараосом… Это невозможно! Такое не под силу никому!

В какой-то миг Лиза не выдержала и оставила бесполезные попытки справиться со странной сущностью – слишком устало и ее тело, и ее дух в этой мистической борьбе. В этот же миг ее сознание погрузилось в глубокий спокойный сон.

***

– И что? Теперь что?

– Теперь иди, – Доброгор стоял возле самой границы Темного леса, ежась от проклятий, как от сильного мороза. Вот только мороз тут сжигал все дотла…

– Ладно, – Владилен не чуял ничего – он был у этих границ столько раз, что привычно раздвинул густую заросль папоротника и легко прошел магическое ограждение.

Доброгор на это завистливо сощурил глаза и сильнее сжал в руках костыль.

– А если он не вернется? – с нескрываемой надеждой спросил Драгомир.

– У ненависти своего языка нет, так она твой нашла, – беззлобно укорил сына Доброгор. – Зря ты парня гнобишь.

Бес, сидевший на травке и жующий все еще горячий курник, хотел было за витязя вступиться, но благоразумно промолчал. Дурак молодой князь, а эта болезнь неизлечима.

– Сам разберусь, – буркнул Драгомир, с сожалением понимая, какую упускает возможность избавиться от нежеланного зятя.

– Я тебя предупредил. Вернешь живым.

– Ага..

Любава зло сжимала кулаки, в бессилии кусала губы, безуспешно пытаясь пробить надежный заслон Бараосовского оберега. Как ни пыталась – а настроиться на дочь не получалось. Словно ее и не было вовсе. Даже засомневалась в словах черта и князя. Наложенные заклятия Доброгора лишали богиню основной доли Силы, заставляли жить древнее существо по законам смертных, и это накладывало яркий отпечаток на ее разум. Будь она свободным богом – никогда бы не стала переживать о своих отпрысках, рожденных для великих миссий. Слишком хорошо знала о воли Многоликого, своего создателя. Легко отпустила Елизавету, частицу своей души и тела на свершение великого дела, не жалея ни на миг о будущей потере. Спорить с Многоликим, пытаться разрушить его планы все равно бесполезно.

Но за годы плена у Доброгора, Любава стала понимать чувства смертных и, как ей казалось, даже ощущать что-то человеческое.