Когда под ногами бездна - стр. 24
Рейчел чувствовала, что ее губы шевелятся, но не могла произнести ни слова. Воздух в комнате был сильно разрежен, стены постепенно сдвигались.
– Я сделал анализ крови, – сказал Джереми.
– Анализ крови, – медленно повторила Рейчел.
Он кивнул:
– Да, определение группы крови. Анализ не мог бы доказать отцовства, но опровергнуть его мог. У тебя ведь третья группа, да?
Рейчел впала в оцепенение, будто в спинномозговой канал впрыснули новокаин. Она кивнула.
– А у Элизабет была вторая. – Он опустошил свой бокал и поставил его на край стола. – У меня тоже вторая.
Морин пододвинула Рейчел кресло, и та опустилась в него. Джереми продолжил:
– Понимаешь? У твоей матери была вторая группа, и у меня вторая, а у тебя третья. Значит…
Рейчел взмахнула рукой:
– Значит, ты никак не можешь быть моим отцом. – Она допила виски. – Понимаю.
Только сейчас она заметила фотографии, расставленные на письменном столе, полках, пристенных столиках. Везде были дети Джереми и Морин, Тео и Шарлотта, в разное время жизни: вот они в младенчестве, вот они только начали ходить, и дальше – на пляже, на днях рождения, в день окончания школы. Памятные и другие мгновения, о которых могли бы забыть, если бы не фотографии, отражавшие всю жизнь, от рождения до поступления в колледж. Последние семьдесят два часа Рейчел думала, что они – ее брат и сестра. Теперь же оказалось, что это просто чьи-то дети. А она опять стала единственным ребенком.
Она поймала на себе взгляд Морин и ответила ей кривой улыбкой:
– Да, этого вы не могли сказать мне по телефону. Я понимаю.
Она встала. Морин тоже поднялась с кресла, а Джереми сделал два быстрых шага в ее сторону. Наверное, они боялись, что Рейчел потеряет сознание.
– Я в порядке. – Рейчел обнаружила, что рассеянно смотрит на потолок, и стало ясно, что он медный: кто бы мог подумать! – Просто мне… – она попыталась подобрать точное слово, – грустно? Да, грустно, – кивнула она, отвечая самой себе. – И потом, понимаете, я устала. Такие долгие поиски… Лучше я поеду.
– Нет, – сказал Джереми, – нет-нет-нет.
– Пожалуйста, не уезжай, – поддержала его Морин. – Мы приготовили гостевую комнату. Будь сегодня нашим гостем. Отдохни. Останься, Рейчел. Пожалуйста.
Она уснула, хотя не думала, что это возможно после испытанного унижения. Унижения от того, что они так жалели ее. Избегали этого разговора столько лет, не желая, чтобы она стала тем, кем стала – сиротой. Закрыв глаза, она слышала, как вдали тарахтит трактор, и это тарахтение доносилось до нее сквозь сон, который она потом не смогла вспомнить. Открыв глаза полтора часа спустя, Рейчел почувствовала себя еще более уставшей. Она подошла к окну, раздвинула тяжелые шторы и увидела задний двор Джеймсов вместе с примыкавшим к нему садиком: разбросанные игрушки, невысокая горка из пластика, розовая с черным детская коляска. За садиком виднелся небольшой навес со светлой шиферной крышей, а за ним – вспаханное поле. На поле стоял, с заглушенным мотором, трактор, который она слышала.