Когда палач придет домой - стр. 25
– У тебя все нормально, твое психическое состояние по всем показателям колеблется от «удовлетворительно» до «близко к полной норме», – ответила она. – Не слишком хорошо, но и не настолько плохо, чтобы тебя следовало сию секунду госпитализировать.
Я глубоко вздохнул – значит, я не вылечу из бюро, я нормален, совершенно нормален. Кусок льда, пронзивший мне грудь, бесследно растаял, голова вновь обрела способность ясно мыслить, а окружавший меня мир снова расцвел яркими красками. Я чувствовал себя как приговоренный, который получил помилование, уже взойдя на эшафот. И это сравнение было недалеко от истины.
Каждый вздох приносил теперь радость. Я больше ни в чем ни виноват, я нормален! А потом пришел гнев. Сразу вслед за радостью гнев начал охватывать меня, медленно поднимаясь откуда-то из глубины души. Меня! Не кого-нибудь, а Меня схватили и притащили сюда, словно обычного мелкого психа… как тупого неудачника, случайно затесавшегося в наши отборные ряды!
Что может быть ужаснее? Какое унижение может быть хуже, чем оказаться в списке обреченных на позорную гибель ничтожеств?!… Да как они только посмели!.. Как они могли обойтись так со мной?!… Но теперь все будет по-прежнему, все вернется – мое положение, мои привилегии, мои права… Самое страшное позади. Правда, эпизод с девушкой все еще оставался непонятным для меня. Ладно, поживем – разберемся, что там к чему.
Мои размышления прервала Дженис, продолжив:
– Единственное, что я смогла обнаружить по результатам тестов – это сильную усталость и шок, которые могут быть вполне объяснимым естественным результатом проведенной тобой сегодня трудной операции, – она сделала небольшую паузу, взглянув на моих конвоиров, – и некоторых других причин. Так что я бы прописала тебе несколько дней полноценного отдыха, и ты опять будешь, как новенький.
– Спасибо тебе. Большое спасибо, – от чистого сердца сказал я. Впервые за всю свою жизнь я был готов признаться психологу в любви. Впрочем, вестников, приносивших добрые известия, любили во все времена. И это понятно. Согласитесь, гора с плеч – гораздо лучше, чем голова с того же места.
– Я только что звонила сэру Найджелу, он очень беспокоился за тебя и требовал позвонить ему, как только станут известны результаты проверки, – сообщила моя спасительница, шелестя какими-то документами. – Он приказал, чтобы ты сейчас зашел к нему. Вот распечатка твоего обследования, он велел принести.
Один из охранников, доставивших меня сюда, молча снял с меня наручники, и все трое вышли из кабинета. Не сказав ни слова. Просто вышли, даже не извинившись за то, что надели на меня наручники и привели сюда под дулами пистолетов, как будто я и в самом деле был сумасшедшим преступником, обычным ничтожеством, с которым только так и надо обращаться. Но они сняли с меня наручники и ушли. Это главное, это счастье – идти без наручников и конвоя. Тому, кто не был под арестом, не понять, какое счастье – идти без наручников и конвоя туда, куда тебе вздумается. Особенно если конвой вел тебя к месту казни.