Когда наступит прошлый год - стр. 29
– Как выглядит ваша диета? – спросил Эрик.
Моль устало открыл глаза.
– Диета? Я ничего не ем, доктор, питаюсь воздухом. Разве вы не читали об этом в гомеогазетах? В отличие от вас, простых смертных, я не нуждаюсь в пище. Я другой.
В голосе его звучала неподдельная грусть.
– Такое состояние мешает вам исполнять свои обязанности? – спросил Эрик.
Моль испытующе посмотрел на него.
– Вы считаете, что оно имеет психосоматическую природу, как утверждает вышедшая из моды лженаука, пытавшаяся взвалить на людей моральную ответственность за их болезни?
Он со злостью сплюнул. Лицо Генсека исказилось и напряглось, словно что-то распирало его изнутри.
– Что я прячусь от своих обязанностей? Послушайте, доктор, они остаются со мной точно так же, как и боль. Можно ли это назвать дополнительным психологическим преимуществом?
– Нет, – согласился Эрик. – Впрочем, так или иначе, у меня нет квалификации в области психосоматической медицины. Вам следует обратиться к…
– Уже обращался, – ответил Моль.
Неожиданно он неуклюже поднялся на ноги, пошатнулся и встал перед доктором Свитсентом.
– Позовите сюда Вирджила. Вам нет никакого смысла тратить на меня время. Впрочем, я тоже не испытываю ни малейшего желания подвергаться допросу. Мне это безразлично.
Он неуверенно направился к двери, подтягивая обвисшие брюки.
– Надеюсь, вы понимаете, господин секретарь, что существует возможность удалить желудок, – сказал Эрик. – В любой момент. На его место можно пересадить искусственный. Операция простая, она почти всегда удается. Я не знаю историю вашего случая. Мне не следовало бы этого говорить, но вполне возможно, что вскоре вам все же придется подвергнуться операции замены желудка. Несмотря на риск.
Эрик был уверен, что Молинари выживет. Страхи Джино носили явно выраженный характер фобии.
– Ни в коем случае, – спокойно ответил тот. – Ничего мне не придется. Таков мой выбор. Вместо этого я могу умереть.
Эрик вытаращил глаза.
– Само собой, – продолжал Молинари. – Несмотря на мой пост Генерального секретаря ООН. Вам не приходило в голову, что я хочу умереть? Вдруг эти боли, прогрессирующее физическое или психосоматическое недомогание станут для меня выходом? Я не хочу больше жить. Возможно. Кто знает? Какая кому разница? Но к черту все это.
Он распахнул настежь дверь в коридор и неожиданно крикнул громким и сильным голосом:
– Вирджил! Ради всего святого, давай нальем и начнем наше мероприятие. Вы знали, что это вечеринка? – бросил он через плечо Эрику. – Могу поклясться, старик убедил вас в том, что здесь состоится серьезное совещание по решению политических, военных и экономических проблем Земли. Через полчаса.