Размер шрифта
-
+

Когда наступит прошлый год - стр. 22

– Неужели он в самом деле так отличается от…

– Конечно! Послушай, Химмель. Знаешь, что я только что едва не переехал? Одну из этих твоих тележек. Я мог спокойно ее раздавить, но удержался. Постоянно их вижу, мог бы уничтожить сотни. Каждые несколько часов я проезжаю мимо корпорации. Но речь о другом. Власти Тихуаны спрашивали меня, знаю ли я, откуда берутся эти чертовы тележки. Я сказал, что не знаю. Но бог свидетель, если вечером мы не сольемся с дао, то я могу…

– Ладно, – простонал Химмель. – Куплю у тебя капсулу.

Он полез за бумажником, считая все это полной чушью и ничего на самом деле не ожидая взамен истраченных денег. Вечер станет лишь одной большой мистификацией.

Он не знал, насколько ошибается.


Джино Молинари, главнокомандующий Земли в войне с ригами, как обычно, был одет в мундир цвета хаки, с одним-единственным военным украшением на груди – Золотым крестом первой степени, которым Генеральная ассамблея ООН наградила его пятнадцать лет назад. Доктор Эрик Свитсент заметил, что Молинари небрит. Нижнюю часть лица покрывала щетина, испещренная пятнами грязи и чего-то похожего на сажу. Кроме расстегнутой ширинки у него еще были развязаны шнурки на ботинках.

«Отвратительное зрелище», – подумал Эрик.

Молинари ни разу не поднял голову, бессмысленное выражение не покидало его лица, пока все входили в комнату, замечали такую картину и судорожно сглатывали слюну. На первый взгляд казалось, будто он болен и измучен. Общественное мнение в этом смысле нисколько не ошибалось.

Эрик с удивлением понял, что на самом деле Моль выглядит в точности так, как в последний раз по телевидению, – нисколько не величественнее, не сильнее и не властнее. Подобное казалось невозможным, но именно так оно и было. Несмотря ни на что, он оставался у власти, с точки зрения закона сохранял свой пост и не уступал его никому, по крайней мере из землян.

Эрику вообще вдруг стало ясно, что Молинари не собирался отказываться от своего поста, несмотря на явно ухудшающееся состояние как физического, так и душевного здоровья. Отчего-то доктор считал это очевидным. Возможно, сказалась готовность лидера появиться в подобном состоянии перед достаточно влиятельными людьми. Моль оставался самим собой, не пытался строить из себя военного героя.

«Или он скатился столь низко, что ему уже на все наплевать, или у него столько по-настоящему важных дел, что вождь решил не морочить себе голову такой ерундой, как впечатление, производимое им на других, особенно на обитателей его собственной планеты. Моля это нисколько не волнует. Что и к лучшему, а может, и к худшему», – размышлял Свитсент.

Страница 22