Когда настанет время возмездия - стр. 8
– Уходи! – вновь настаивает он, тратя на требовательный тон слишком много усилий.
Закашливается, изо рта выплёскиваются сгустки крови, и если бы ещё недели две назад от подобного зрелища я потеряла сознание, то теперь смотрю во все глаза, мысленно желая сделать что-то, что усугубило бы его страдания. Мне не совестно. В это чудовище меня превратил он и Датский, за смертью которого наблюдала бы с таким же безобразным вожделением.
– Да уходи же! – продолжает настаивать не чём-то своём предатель.
Невольно болтающаяся до этого правая рука, толкает меня в плечо, и я вздрагиваю в дичайшей брезгливости. И уже собираюсь, зарвавшись, не только отбросить его ладонь, но и помочь палке войти ещё глубже, как поначалу непонятный бред заставляет меня остановиться.
– Здесь... рядом... ты не справи...
Паша снова закашливается, сильнее, что слышится булькающий звук в его горле, но вместе с этим слышится что-то ещё. Шорох и возбуждённое сопение. Несколько секунд требуется мне, чтобы сопоставить одно с другим. И понимание мне не то чтобы просто не нравится. Оно приводит в безумнейший ужас.
Очень-очень медленно поворачиваю голову, и в горле замирает испуганный вздох. На нас смотрят огненно-багровые глаза. Словно терпкое красное вино их цвет, как ни у одного из увиденных ранее гибридов, ярок. Дикий и голодный взгляд жадно внимает то меня, то Пашу. Он сидит на земле всем телом скорчено, его шея изогнута до неприличия неестественно, и словно хищный коршун в замирании наблюдает за своими жертвами.
Я видела их. Это от них неслись со всех ног солдаты, когда мы проезжали к воротам. И даже тогда я уже понимала, что с этими гибридами что-то не так. Одни только святящиеся яростно красным глаза уже говорят о том, что за ними разума вообще нет. Чистый инстинкт. Чистая жажда крови.
– У те... бя оди... один шанс...
Это звучит так неожиданно, что в очередной раз вздрагиваю, но даже не успеваю спросить, о чём молвит Паша. Он так резко начинает орать и лупить всё, что попадается под руку, что, кроме как распахнуть в ужасе глаза, первые мгновения ничего не могу. Ровно до того момента, пока не бьются остатки стекла.
Паша натравливает гибрида на себя.
От ворвавшегося в салон тела, меня толкает в сторону, но много времени, чтобы собраться, не требуется. Желание жить берёт вверх, и у меня с нечеловеческой силой получается выбить полупокорёженную дверь. Из машины выбираюсь ещё быстрее, но стоит выпрямиться, как снова прихожу в омертвение. И даже не знаю, что лучше: увидеть ещё одни алые глаза гибрида или голубые, ровно такие же, как у меня.