Когда настанет время возмездия - стр. 40
Что собственно особо и не составит труда, судя по его реакции и силе, с которой он вжимает меня в себя.
Ему требуется пару секунд, чтобы совладать с собой и взять над происходящим контроль.
– Предупреждую, принцесса, не знаю как тебя, но меня ни капли не остановит тот факт, что за этим окном наблюдает сейчас три пары глаз, если ты продолжишь в том же духе. – его хриплый, заведённый голос отдаётся во мне бархатным трепетом в груди, отчего я снова испытываю необходимость что-нибудь прикусить, чтобы остаться прилично молчаливой.
К тому же это звучит как вызов, и только сам дьявол знает, чего мне стоит не ответить на искушение. Но мы оба понимаем, что сейчас всё вокруг нас слишком хрупкое, чтобы нырять с головой в омут чувств и желаний, иначе предупреждения бы отсутствовали.
Вместо этого машинально поворачиваю голову в сторону окна, чтобы понять, как Алек, даже не взглянув, заметил там посторонних, но меня нагло возвращают обратно – к губам, которые опасно дразнят меня отсутствием расстояния. Они медленным, ленивым движением скользят по моим.
– С этой самой секунды я накладываю запрет на расстояние, принцесса, – говорит он, нарочито не отводя губ, задевая мои и искушая на самые греховные мысли.
О, да, в каждой из них, я как минимум уже раз сто сняла с него эту раздражающую белую футболку, что мешает мне добраться до его кожи.
– Запреты, наручники, – протягиваю я нарочито задумчивым голосом, – не слишком ли много для той, кто и не собирается сбегать?
На миг я улыбаюсь, касаясь кончиком своего носа его, пока не понимаю, что сделала ошибку. В глазах Алека точно кто-то резко выключает свет, они становятся тёмными и серьёзными. Черты его лица делаются каменными, челюсть принимает напряжённый вид. Это длится всего несколько секунд: мы оба смотрим друг на друга, не произнося ни слова, но такое ощущение, что успеваем признаться друг другу во всех совершённых ошибках. Мимолетное отвлечение, с помощью которого мы хотели сделать вид, что ничего не изменилось, рассыпается как хрупкий засохший песок, оставляя после себя тяжесть в воздухе.
Алек глубоко вдыхает, а затем берёт моё лицо в руки. Создаётся ощущение, что ему требуются все силы, чтобы произнести:
– Я с ума сходил, принцесса, – его глаза настойчиво смотрят в мои, словно я должна усвоить какое-то правило, которое никогда нельзя нарушать. – Больше: я сошёл с ума, потеряв связь с временем, что сейчас не совсем понимаю, настоящая ты или мне просто мерещится то, во что я хочу верить.
Боль в его взгляде невыносима, я с трудом удерживаю слёзы, хотя желание разреветься ужасающе сильное. И не только из-за того, что понимаю его чувства, я сама боюсь лишний раз закрывать глаза, ожидая, что когда их открою, могу осознать, что происходящее плод воображения. Я не могу вынести правды – того, чего так хотела избежать, не решаясь его будить, – эту боль причинила ему я.