Когда настанет время возмездия - стр. 23
– Пять-девять, приятель! – внезапно слышится до ужаса весёлый и до невозможности знакомый голос – Марко. – Пока ты тут прохлаждаешься, я ни на секундочку не теряю времени, выполняя нашу работу за двоих.
Ещё миллисекунду я просто совладаю с сердцем, которое уже успело разбиться, разлететься на миллион осколков и умереть, пытаясь заставить его ожить, а затем разжимаю глаза, встречая тёплый, полный бережности и серьёзности взгляд карих глаз. Часть меня хочет ударить Алека монтировкой, что так поступил со мной – закрыл собой, понимая, что мог принять смертельный удар. Другая часть, та, что самая глупая и совершенно бесхребетная, не может даже начать дышать, насколько обезумствовала от того, как Алек смотрит на меня – этот всепоглощающий взгляд забирает вмиг остатки всей боли, растапливая, казалось бы, умершие навсегда несколько недель назад эмоции.
В груди разрастается что-то огромное и до сумасшествия волнующее.
– О, да что вы, не стоит благодарности, я всего лишь не дал отчаянно влюблённой паре разлучиться, – небрежно причитает Марко, шабурша снегом под ногами. С каждым словом его голос звучит всё отдалёнyей. – И, кстати, чик-чик, с тебя горячие объятия после того, как сможешь отлепить от себя этого парня.
На мои губы прокрадывается маленькая улыбка – сложно устоять, когда всё вокруг вдруг становится таким родным и знакомым, словно никогда и не существовало того момента, когда я была готова содрать с себя кожу, лишь бы не проживать ещё один день.
Алек так и продолжает взирать на меня своим – моё сердце плавится – взглядом, даже не уступая морганию, дабы упустить меня из виду хотя бы на мгновение. И не то чтобы мне не нравился этот взгляд, просто я действительно переживаю, что моё сердце разорвёт от натиска чувств, что его переполняют.
– Мы должны встать, – молвлю едва слышным шёпотом.
Я мало придаю отчёта своим мыслям и словам, что слетают с уст. Мой мир в принципе только и делает, что разлетается и собирается обратно, просто пытаясь вернуть меня из состояния турбулентности.
Алек же, напротив, в состоянии полной стабильности. Он чётко качает головой.
– Нет, принцесса, мы больше вообще никому ничего не должны.
Его губы накрывают мои. Неожиданно, страстно и грубо. В поцелуе, в котором я перестаю существовать. У нас было много поцелуев: дерзких, голодных, чувственных и невинных. Но этот... он как первый глоток воздуха, после смерти. Наполняющий, оживляющий и самый желанный. Я вцепляюсь пальцами в воротник его куртки, сжимая их до боли, притягивая и пытаясь едва ли не продать душу дьяволу лишь бы даже и так несуществующее расстояние можно было сократить.