Когда наша не попадала - стр. 8
– Всем вставать!! – Свирепо зарычал капитан. – Дожились, в родной реке каждая таранка на смех поднимает! Общий сбор!!!
Все построились недружной шеренгой. Кормчего и скальда решили не будить – и так на виду. Спесь не торопясь прошелся вдоль колеблющегося строя, с надеждой вглядываясь в лица. Но все лица были как на подбор красные и ничего не говорящие. Вернее, говорили они понятно, но всё не то. Про рассол Спесь и сам думал, только где же его взять-то. Хотя… Стоп! А это кто? Атаман растерянно уставился на Ивашку:
– Ты чего тут делаешь?
– Дык… это… – как-то странно замялся ученик волхва.
– Нема Дыка, – грустно ответил Спесь, – забыли мы его где-то у арапов, понимаешь. Небось, давно уже ампиратором сделался. На лодью его теперь и пивом не заманишь. Так что ты не мямли, а говори коротко и по существу!
– Вот! – ответил Ивашка коротко и по существу, сунув в руки атамана мятый свиток.
Полюбовавшись на княжескую печать, Спесь затосковал:
– Слышь, паря. А может, ты до меня не дошел, а? Ну загулял, дело молодое, пришёл, а мы уже, того… нема нас.
С громким хрустом заработали мозги у юного кудесника и, в конце-то концов, выдавили изо рта вопрос:
– Так я это… уже здесь. А князь – там.
Судя по круговому движению руки, Ивашка всё-таки решил проблему единого в нескольких лицах и расселил князя везде и нигде.
– Так тут недалеко! – фальшиво обрадовался Спесь. – Быстренько добежишь и докладёшь, шо не успел. Я тебе даже аквавиты, на ход ноги, налью!
– Нет, батько! Не пойду!! Кругом водяницы, поляницы, дриады-триады, а я ещё молодой! Не вели казнить, вели миловать! – ученик, впрочем, уже бывший, с грохотом рухнул на доски палубы.
Атаман растрогался: его величали как владыку, отцом родным.
– Ну, вставай, вставай, сынку. Заодно и прочтёшь нам, шо князь-надёжа писать изволил.
Расторопные молодцы бережно подняли грамотея и для начала вручили ему ковшик. С тоской посмотрев на полуведерный малый ковшик, Ивашка зажмурился, но храбро выпил залпом содержимое.
– Так это вода!! – потрясенный собственным открытием, волхв даже не стал открывать глаза.
– А то… – гордо подбоченился атаман. – На лодье не пьём хмельного! Всё равно ничего нет. Ты давай читай. Громко и с выражением. Нет!! Выражений не надо.
Подождав, пока Спесь сломает печать, Ивашка развернул свиток, и…
– Шас спою! – любезно предупредил окружающих скальд.
Но не было на борту робких душ, и в уже открытый рот Эйрика влетел добрый кусок окорока.
– Читай, читай. Успеешь, – подбодрил юношу ватажник по прозвищу Геллер. Когда-то, на каком-то берегу, где жили странные люди, что-то лопотавшие не по-нашему, ему в трактире насыпали сдачи за честно отданную полушку. То ли талеры, то ли геллеры, кто их знает. Ни слова разобрать было нельзя, немцы, одним словом. Худого слова Володимир не сказал, кремень, а не человек! Молча разнес по бревнышку всю корчму, забрал полушку, ну и, конечно, всё остальное, и мирно ушёл. С тех пор и прозвали его Геллером.