Когда на Земле стало тесно - стр. 25
«Молодцы!», он торопливо оглянулся, на зов барабана примчались не меньше трех десятков ополченцев. Лица озверевшие, в руках крепко зажато оружие.
– Огонь по готовности! Огонь!
«Бах!», «Бах!» «Бах!» – в ответ нестройно зачастили штуцера, «Бабах!» – грозно рявкнули, выплевывая картечь и вновь собирая щедрый урожай раненых и убитых колошей, пушки.
Надрывая душу, трещал барабан. Заглушая все прочие шумы, взревела толпа где-то за спиной штурмующих. Кто это? Точно, союзники-алеуты!
– Прекратить стрельбу.
Нападение союзников русских стало для колошей сигналом к отступлению. Исчезли они так же внезапно, как и появились.
До восхода солнца лагерь так и не заснул, разбирались в ущербе, нанесенном коварным противником. К счастью каменные и костяные острия копий и стрел индейцев не смогли пробить стальные кольчуги русских, пятеро человек получили незначительные порезы и ушибы, не повлиявшие на их боеспособность и, одному ополченцу прилетело булыжником по голове. Так что отделались легко.
Утром погода испортилась, солнце нехотя вернулось на хмурое небо – индейское лето закончилось. Обследовавшие окрестности ополченцы нашли почти четыре десятка трупов, большая часть погибла от картечи. Там русских ждало первое потрясение. Судя по следам от ударов копьями на телах, тяжелораненых индейцев добили собственные соплеменники. Мужики торопливо крестились. Нехристи, что с них взять. Если так со своими поступают, так что сделают, попадись им в плен русский? Жуть.
После торопливо завтрака собрали лагерь. До селения колошей осталось совсем немного: должны были дойти к обеду. Отправив вперед и по бокам колонны разведчиков-алеутов, осторожно двинулись дальше по петляющей между стволами деревьев узкой охотничьей тропе. Изредка дорожка приближалась к реке, тогда между стволов деревьев виднелась неспешно текущая к морю потемневшая, осенняя вода. Как и вчера, Алексей шел посредине колонны, сразу за нагруженными орудиями лошадьми, изредка он с опаской поглядывал на небо. Хмурые деревья, мимо которых шел отряд, провожали недобрыми взглядами, словно вторя недобрым мыслям Алексея. Перед походом пришла радиограмма из Владивостока, его Милю госпитализировали в больницу, беременность проходила с осложнением. Сержант протяжно вздохнул, и вытащив из кармана сигарету, на ходу прикурил.
Ближе к обеду прилетел ветер с севера: он срывал с нахохлившихся деревьев осенние желтые листья, тянул с запада потемневшие тучи, потянуло холодом. Река, взлохмаченная ветром, кидала на берега частые волны. «Лишь бы не дождь. Мне с автоматом без разницы, а ополченцам может намочить порох…»