Когда мы встретимся - стр. 8
Однажды Сэл заболел, а Луиза не пошла на работу и осталась с ним дома. В тот день после обеда наша воспитательница выдала мне мой коврик, а потом и коврик Сэла.
– Я знаю, каково это, малыш, – сказала она.
И я лежала у нее на полу на этом квадрате из ковриков и никак не могла уснуть, потому что Сэл не прижимал свою пятку к моей.
Когда прошлой осенью человек, который смеется, впервые появился на нашем углу, он все время бубнил себе под нос: книга, пакет, карман, туфля, книга, пакет, карман, туфля. Бормотал, как считалку: «книга-пакет – карман-туфля» – и иногда при этом еще колотил себя кулаками по голове. Мы с Сэлом обычно по-честному старались по уши увлечься разговором и вести себя так, будто ничего не замечаем. Человек обалдеть как умеет не замечать то, чего не хочет замечать.
– Как ты думаешь, почему он так спит, головой под почтовый ящик? – спросила я как-то у Ричарда, когда человек, который смеется, только появился у нас на углу и я пыталась хоть что-то про него понять.
– Не знаю. – Ричард оторвал взгляд от газеты. – Может, чтобы никто не наступил ему на голову?
– Обхохочешься. Кстати, а что такое «карман-туфля»?
– Карман-туфля? – с серьезным видом сказал он. – Существительное, сложное, пишется через дефис. Означает запасную, карманную туфлю, который человек носит в кармане на случай, если кто-то украдет его основную туфлю, пока он спит, засунув голову под почтовый ящик.
– Ха-ха-ха, – сказала я.
– Ах, ваше совершенство, – сказала мама, – похоже, у вас не голова, а энциклопедический словарь. – В тот день она была в настроении.
Ричард постучал себя по правому колену и опять уставился в газету.
То, что запутывается
К счастью для мамы, некоторые старики в Луизином доме престарелых обожают смотреть за обедом «Пирамиду». Так что Луиза записывает все задания и после работы приносит нам. Работа у нее заканчивается в четыре, поэтому я успеваю до маминого возвращения выписать все слова на прихваченные каталожные карточки.
Конец ознакомительного фрагмента.