Когда мы танцевали на Пирсе - стр. 4
– Морин, это же целый дворец!
– Точно, Бренда.
Папа и дядя Фред бились с нашим дряхлым коричневым диваном – и так и эдак его пихали в дверь, а он не пролезал.
– Ну что же вы стоите, милые? – спросил папа, удивляясь, что мы до сих пор на первом этаже.
Бренда сверкнула глазами.
– Просто, папа, мне хочется запомнить всё-превсё.
– Запомнишь, не волнуйся. Этот день навечно останется в нашей памяти, родная.
– Потому что он особенный, папа?
– Вот именно. Особенный.
Дяде Фреду наконец-то удалось втолкнуть диван в прихожую. Грохоту было! Дядя Фред отер пот со своей щекастой физиономии и зыркнул на папу.
– Еще бы. Этакий денек не скоро забудешь. До полусмерти вы меня уходили с этим вашим барахлом.
– Дальше мы сами справимся, – сказал папа и подмигнул нам с Брендой.
– И ничуть не хуже, – подхватила я.
В прихожей возникла мама:
– Вы только поглядите, девочки, какая у нас теперь будет кухня!
Мы пошли за мамой по коридору. Кухня оказалась в два раза больше той, что была у нас на Карлтон-Хилл.
Мама, сияя улыбкой, любовно погладила блестящую новенькую плиту. Счастлива, догадалась я, и у меня у самой сердце так и застучало. Бедная мама! Раньше ей приходилось стряпать в тесной кухоньке, на видавшей виды плитке, а больше не придется. Я чуть не расплакалась. Странно – ведь следовало ликовать. Бренда заметила, что у меня слезы на подходе, и выдала с интонацией мудреца:
– Это на тебя красота так действует, Морин. От красоты порой хочется плакать, да?
Я вытерла глаза:
– Ты права, Бренда. Да, наверно, права.
– Никаких слез, – сказала мама. – Сегодня счастливый день.
– Счастливый-то счастливый, – Бренда гнула свое, – да только ведь и от счастья плачут, разве нет?
Мы с мамой переглянулись и покачали головой. Мама шагнула к Бренде, присела на корточки, взяла ее мордашку в ладони.
– Обещай мне, солнышко, что не переменишься. Никогда-никогда.
– Постараюсь, – сказала Бренда.
Мама сняла с крючка пальто:
– Мне пора на работу, девочки.
Ох как жалко! Побыть бы маме еще в этой чудесной кухне!
– А может, сегодня не пойдешь, мам?
– Нельзя, Морин. Иначе моим работодательницам придется самим убирать свои гостиные. Куда это годится?
– И куда, мама? – спросила Бренда.
– В том-то и дело, что никуда не годится, доченька.
– Потому что у богатых руки не такие, как у бедных? – предположила Бренда.
В ответ мама помахала руками перед Брендой.
– Пожалуй, так и есть, милая.
– С ума сойти! – воскликнула Бренда.
– К чаю я вернусь, а вы пока слазайте на второй этаж. Мы с папой займем переднюю спальню, вам остаются две другие. Можете немножко поссориться – кому какой владеть.