Когда мы покинули Кубу - стр. 6
Я оборачиваюсь. Его взгляд заострился: ленивое любопытство сменилось чем-то бî́льшим.
– А кого же, по-вашему, нужно поставить на их место?
– Лидера, который будет заботиться о кубинцах, о их будущем. Который захочет вытащить Кубу из-под американского ярма. – То, что мой собеседник американец, меня не смущает. Я не одна из них и притворяться не собираюсь. – Кубе нужен тот, под чьим руководством ее экономика перестанет зависеть от сахара, – прибавляю я, противореча позиции нашей семьи. (Тростниковые плантации обогатили нас, но отрицать разрушительное воздействие сахарного бизнеса на наш остров невозможно, хоть мой отец и пытается это делать.) – Нужен лидер, который даст нам подлинную демократию и свободу.
Он молчит, еще раз окидывая меня оценивающим взглядом. Не знаю, от ветра ли или от его дыхания на моей коже, но по мне пробегают мурашки.
– Вы опасная женщина, Беатрис Перес.
Мои губы изгибаются в улыбке. То, что он знает мое имя, да еще и назвал меня «опасной женщиной», слегка льстит мне, хоть я отчаянно борюсь с приятным ощущением.
– Опасная для кого? – спрашиваю я дразняще.
Он не отвечает, но в этом и нет необходимости. Опять улыбка, опять ямочка на щеке.
– Готов поспорить, что за вами тянется шлейф из разбитых сердец.
Я пожимаю открытыми плечами, кожей чувствуя его взгляд.
– Мне делали предложение разок-другой. Ну или четыре.
– Наследники ромовых империй и сахарные бароны или косматые бородатые борцы за свободу?
– Скажем так: у меня широкий вкус. Однажды я поцеловала Че Гевару.
Не знаю, кто сейчас больше удивлен: мой собеседник или я сама. Понятия не имею, зачем я сказала то, что хранила в тайне даже от собственной семьи, совершенно незнакомому человеку. Наверное, чтобы его потрясти. Американцев так легко шокировать! Еще, вероятно, мне захотелось показать ему, что я не какая-нибудь дурочка, едва начавшая выходить в свет. Я делала и видела такое, чего он даже представить себе не может. То, насколько далеко я зашла, думая, что освобождаю отца из ада Че Гевары – тюрьмы Ла Кабанья, – история довольно впечатляющая. Сейчас я содрогаюсь при мысли о том, какая это была самонадеянность со стороны молодой девушки – воспринимать свой поцелуй как средство спасения жизни.
– И как вам? Понравилось? – спрашивает Золотой Мальчик.
Его лицо непроницаемо, как умная маска, которая оказывается на месте в нужный момент. Я не могу понять, шокирован ли он или ему меня жаль. Мне его жалость была бы куда неприятнее, чем презрение общества.
– Что понравилось? Поцелуй?
Он кивает.
– Я охотнее перерезала бы ему горло.