Когда мы перестали понимать мир - стр. 5

не запрещал использование несмертельных химических соединений, поэтому с помощью эликсира Диппеля нацисты пытались остановить наступление генерала Паттона, чьи танки преследовали их в пустыне. В составе зловонного зелья Диппель использовал ингредиент, из которого и получился тот самый синий оттенок. Цвет неба на картине Ван Гога «Звездная ночь», цвет воды на гравюре Хокусая «Большая волна в Канагаве». Цвет униформы прусских пехотинцев. Будто сама структура химических элементов подталкивала к насилию; будто в ней навсегда застыла тень, скверна, суть опытов того алхимика, который расчленял животных и собирал из частей новых страшилищ, а потом силился вернуть их к жизни, пуская разряды электричества через их тела. Эти чудовища послужили источником вдохновения для Мэри Шелли. В своем главном произведении «Франкенштейн, или Современный Прометей» она предостерегала от бездумного развития науки – опаснейшего из искусств, созданных человеком.

Первооткрыватель цианида на собственном опыте убедился, чем опасно бездумное развитие науки. Это произошло в 1782 году. Карл Вильгельм Шееле перемешал прусскую синь в котле ложкой с остатками серной кислоты и получил главный яд современности. Новое соединение он назвал «прусской кислотой». Ученый сразу понял: из-за высочайшей химической активности у соединения огромный потенциал. Однако он и представить себе не мог, что два столетия спустя, в ХХ веке, его изобретение найдет множество применений в промышленности, медицине и химии, а производить его станут в таких количествах, что хватило бы отравить всех людей на планете до единого. Удача совсем не баловала Шееле, и гений его забыт совершенно незаслуженно. Хотя химик и открыл больше природных элементов, чем кто бы то ни было (девять, включая кислород, который он назвал «огненным воздухом»), авторство открытий пришлось делить с менее талантливыми учеными – они успели опубликовать похожие результаты изысканий до него. Редактор Шееле более пяти лет откладывал публикацию книги, которую химик создавал с большой любовью и невиданной педантичностью. Он был настолько увлечен, что нередко нюхал и даже пробовал на вкус открытые соединения и элементы. И хотя прусскую кислоту пробовать он не стал – она бы убила его в считаные секунды, – эта дурная привычка стоила ему жизни. Шееле умер в возрасте сорока трех лет: печень у него разложилась, всё тело покрылось гнойными язвами; он едва мог двигаться из-за скопления жидкости в суставах. Те же симптомы наблюдались у сотен детей, чьи игрушки и сладости были окрашены цветом, созданным Шееле с добавлением мышьяка. Химик не знал, что создал яд – зеленый оказался настолько глубокого и притягательного оттенка, что полюбился самому Наполеону.