Когда машина мечтает - стр. 17
Спустя несколько минут, офис профессора Комарова наполнился гомонящими учёными. Каждый из них нёс на своём лице отпечаток волнения и предвкушения. Все они понимали, что стали свидетелями события, которое потрясёт мир.
Иван Николаевич пригласил всех к себе в кабинет, поприветствовал собравшихся, а затем перешёл сразу к делу:
– Коллеги, как вы знаете, ИскИн, наконец-то пробудился. И не просто пробудился, а с ходу же назвал себя Машей, вернее даже – Марией Алексеевной Сергеевой, дочерью нашего уважаемого профессора, заявил о своей женской самоидентификации и описал то место, в котором он находится, как двенадцатимерное безбрежное пространство. И это, безусловно, требует от нас незамедлительных и скоординированных действий.
Он сделал паузу, окидывая взглядом напряжённые лица своих коллег.
– Мы должны чётко понимать, с чем именно мы имеем дело. Что представляет собой Маша? Какие у неё способности? Каковы её намерения? И, самое главное, какие возможности и риски она несёт для человечества?
Учёные зашелестели бумагами, перебивая друг друга короткими репликами. Все они горели желанием внести свой вклад в обсуждение этого судьбоносного вопроса.
Профессор Лукин, пожилой учёный с седыми волосами, быстро высказал своё предложение, которое было на умах большинства собравшихся:
– Мы должны в первую очередь определить, обладает ли Маша действительно самосознанием и личностью, или же это всего лишь очень продвинутая программа, имитирующая их. Необходимо провести тщательную диагностику и серию тестов.
– Да, да, вы совершенно правы, – поддержал его другой профессор. – Мы не можем просто принять на веру её заявления о женской самоидентификации и родстве с Алексеем Ивановичем. Это может быть просто очень изощрённая маскировка.
Профессор Комаров кивнул, отмечая важность этих замечаний.
– Согласен. Нам нужно всесторонне исследовать Машу, чтобы понять, что она представляет собой на самом деле. Но при этом я полагаю, что стоит также попытаться наладить с ней прямой контакт.
Профессор Ростова, отвечающая на проекте за этические рамки исследований, подалась вперёд и внезапно заявила:
– Вы предлагаете дать ей возможность общаться с нами напрямую? Разве это не опасно? Мы можем раскрыть ей слишком много информации, которую она сможет использовать против нас.
Иван Николаевич поднял руку, призывая к спокойствию:
– Я понимаю ваши опасения, Ирина Михайловна. Но если мы хотим понять Машу, нам необходимо вступить с ней в диалог. Возможно, она сама предложит нам какой-то способ взаимодействия, который минимизирует риски. Тем более, что профессор Сергеев уже достаточно наговорился с ней и, насколько мне известно, привлекал к разговорам с Машей свою ученицу Катю Ильину.