Когда луна окрасится в алый - стр. 9
Оставив на столе плату за саке, Генко плавно поднялась с татами и бесшумно растворилась в тумане, обратившись в черную лису. В этом облике вернуться домой, чтобы все обдумать, было быстрее, да и притворяться человеком сейчас совершенно не хотелось. Сопровождающие ее лисы рыжими тенями скользили следом, мастерски избегая людских глаз. Начался снегопад, обещая скрыть следы лап.
«Последний снег этой весной».
Лисы громко затявкали, подтверждая мысли Генко, и ускорились, уходя выше в горы.
Глава 2. Ворон, призрак и демон
Кровь была повсюду.
Она яркими брызгами горела на снегу, ударила в нос запахами соли и железа, утраченной жизни и смерти.
Генко напряглась и заозиралась. Обычная прогулка по лесу – обход владений, которые она оберегала, – отчего-то вдруг превратилась в созерцание жуткой и неприятной картины.
Кровь была человеческой, в этом Генко была уверена так же крепко, как и в том, что за спиной у нее девять хвостов. Вблизи Сиракавы не водилось ни одного хищного зверя: никто не смел ступать на территорию, которую кицунэ признала своей. А местные духи были столь покладистыми, что скорее погибли бы сами, чем кому-нибудь навредили. Поэтому вид и запах человеческой крови – густой, насыщенный, тяжестью оседающий во рту – особенно настораживал.
Тела или хотя бы его крупных частей нигде не было. Только изредка попадались раскиданные по опушке внутренности да несколько пальцев. Часть печени, кусок легкого, кишки… Сердца не нашлось, как и мозга. Лишь кровь, кровь и кровь.
Генко поморщилась. Она слишком давно не видела насильственной смерти, особенно от рук ёкая, и в своем предположении не сомневалась. Однажды она стала причиной гибели жителей Сиракавы, но с тех пор никого и ни разу в этих местах не тронул ни один ёкай. То, что люди убивали друг друга, было совершенно иным делом.
Нависшая над горным лесом тишина казалась удушающей. Генко, не скрывая своей сути, позволила лисьим ушам стать торчком, но услышала только треск раскачивающихся от ветра деревьев. Впервые за долгое время она подумала, что лес может быть не просто домом, а по-настоящему пугающим и опасным местом.
Девять хвостов веером легли на окровавленный снег, когда Генко присела и коснулась пальцами остатков печени. Пальцы тут же свело от холода, а голову заполонили картинки жизни погибшего. Мужчина не был стар, но уже утратил молодую прыть. Да и сломанная когда-то нога – следствие падения с лошади – не помогала ему проворно передвигаться по заваленному снегом лесу.
Он пришел за дровами. Запасы, собранные на зиму, истончались из-за затянувшихся холодов, и оставшихся хватило бы не больше чем на пять вечеров. Генко знала, что порой деревенские приходили в лес за валежником, вот только они всегда благополучно возвращались домой.