Когда горит огонь - стр. 34
– Подруга твоего отца – флорист?
– Нет, с той он расстался, помнишь? Я говорю о Норе. Она бывший метеоролог. Или снималась когда-то в «Настоящих домохозяйках»? – Я качаю головой, пытаясь вспомнить всю долгую историю отношений папы. – Нет, не помню. Как бы там ни было, она обожает фотосессии.
Слышу стук маминых каблуков, и у меня есть время снова нацепить на лицо улыбку. Она ласково проводит рукой по моим волосам и накручивает их на пальцы. Мама говорит, что в двадцать лет у нее были такие же волосы, и она рада, что я вся пошла в нее. Такие же светло-русые волосы и зеленые глаза, такие же веснушки, которые появляются после долгого пребывания на солнце, все такое же.
В отличие от сестры, точной копии отца, мне генов Чака Робертса не досталось.
Мама снова садится напротив меня и вздыхает.
– Буду по вам скучать. Попросим счет? Уверена, не хотите опоздать в аэропорт.
– Да, спасибо, мам.
Прикольно, что, когда мама ведет себя разумно, я начинаю чувствовать себя виноватой из-за того, что уезжаю, в то время как она явно хочет, чтобы я осталась. Никто на свете не может так выбивать из колеи, как мама, и это только подпитывает мои претензии к ней. Однако, как только она проявляет хоть каплю человечности, я разваливаюсь. Вина проникает в меня как яд, прожигая путь через кровь, но мироздание дает мне противоядие: в кармане вибрирует телефон, напоминая о том, почему мне так отчаянно нужно уехать отсюда.
Задержался, пока помогал Изобель переехать из общежития, поэтому не успел на завтрак.
Счастливого пути.
Я украдкой показываю экран телефона Эмилии, пока мама отвлеклась, передавая официантке кредитку. Мне не нужно смотреть на лучшую подругу, чтобы знать – она сильно закатывает глаза. Ничего удивительного – я же вчера видела в сторис Норы, как он помогал собирать вещи Изобель в общежитии. Очень мило, что у дочери Норы появился заботливый отец. Может, когда-нибудь Изобель расскажет мне, каково это.
Легче легкого убедить себя в том, что просто он такой. Что я тут ни при чем. Отсутствие интереса, нарушенные обещания, холодность и отчужденность – все потому, что ему не дано быть хорошим отцом, и моей вины в этом нет. Но когда я вижу его с чужим ребенком, снова начинаю думать, что, наверное, со мной что-то не так.
Я бы расстроилась, если бы это не было так чертовски предсказуемо.
Как же все надоело. Надоело чувствовать, что я не вписываюсь в собственную семью. Надоело подвергать сомнению каждое свое решение. Надоело пытаться добиться большего, чувствуя, что не получается.